Акционист и режим, с которым он борется, на самом деле исповедуют одни и те же принципы, пишет Константин Эггерт. Хотя свои последние арт-проекты уехавший из РФ Павленский устраивает во Франции.
Да, да, я знаю, что один из главных принципов актуального искусства - провоцировать реакцию, которая становится частью арт-проекта. Так что этот текст - часть акции Петра Павленского. Поскольку я с этим ничего не могу поделать, то мне это безразлично.
Теперь к делу.
Защитники Павленского и критика Навального
Павленский и его подруга-сообщница Шалыгина получили "предупредительные" условные сроки в Париже, с по-европейски гуманными "предупреждениями" и увещеваниями. Чтение отчета о заседании, на котором акционист ругался с судьей и посвящал свой приговор маркизу де Саду, доставило мне большое удовольствие. Потому что прокурор внезапно сказал о подсудимых очень простую вещь: "У них мало благодарности по отношению к стране, которая их приняла. Они совершили атаку не только на ее государственные институты, но и на ее историческое наследие".
Мы, выросшие в бывшем СССР и притерпевшиеся к казенщине, как-то не привыкли слышать в суде ссылки на простые человеческие чувства - благодарность, великодушие, уважение к другим. А ведь и правда: политические беженцы, спасающиеся во Франции от российского авторитаризма - и заодно от предъявленных Павленскому обвинений в попытке изнасилования - повели себя по отношению к приютившей их стране и вполне конкретным людям, которые за них ручались, совершенно по-хамски. Разумеется, массовка российских столичных снобов вновь бросится на его защиту с давно протертыми до дыр аргументами о том, что художник-революционер, мол, живет в своем мире и не обязан подчиняться буржуазной морали.
Самое прекрасное в длящейся не первый год эпопее Павленского - это двуличие части его защитников, вроде известного московского кинокритика Антона Долина. Он совмещает работу по договору на радиостанциях государственного холдинга ВГТРК с критикой российского режима по (относительно) безопасным темам. О чем недавно напомнил общественности Алексей Навальный. Подобные знаменитому киноведу люди без особых моральных терзаний сочетают безопасную и комфортную жизнь на деньги якобы ненавидимого ими режима с поддержкой человека, которого они совершенно точно не хотели бы видеть соседом по дому или даче. Потому что, не дай Бог, придет пьяный и разобьет любимую вазу бабушки, подаренную ей Шостаковичем, или порежет картину дедушки, лауреата Сталинской премии. Или станет приставать к жене.
"Радиоактивный пепел" от Петра Павленского
Кстати, о приставаниях. Предъявленные Павленскому и Шалыгиной обвинения в попытке изнасилования актрисы Театра.док Анастасии Слониной никто пока не смог опровергнуть. Труппа театра и его ныне покойный руководитель Михаил Угаров были одними из главных публичных защитников Павленского - пока тот не обвинил их в сотрудничестве с ФСБ. Потому что они имели смелость встать на сторону коллеги.
Михаил Угаров тогда написал в отчаянии: "Для меня теперь есть два Павленских, один художник, акционист. Со вторым лучше не иметь дела. Полная свобода в творчестве, да. Но не годится для жизни. Потому что людям больно, когда их избивают, когда их насилуют и режут ножом. Смешно, но у меня какой-то прямо крах героя произошел… я к такому герою не был готов. Реальный - с психикой вохровца, живущий по понятиям, чуть что кричащий "меня подставили, мне подкинули, операцию спецслужб провернули!".
Оппоненты Павленского часто называют его психически ненормальным. Поклонники - истинным революционером. Я не врач, чтобы ставить диагнозы. На мой взгляд, главное в поведении акциониста - беспредельный цинизм. Он наловчился использовать поклонников. Все они боятся показаться негуманными, несовременными, не понимающими сути радикального искусства мещанами, отставшими от жизни. Павленский знает это и эксплуатирует этот вечный комплекс неполноценности, восходящий к меценатам-купцам, финансировавшим эсеров и большевиков и так и не изжитый российским образованным классом.
Павленский и режим, с которым он якобы борется, в чем-то похожи. И тот, и другой презирают вечно мельтешащих интеллигентов с их диванным радикализмом. И тот, и другой, когда требуется, запугивают их, а когда нужно - привечают. И тот, и другой считают, что сильные имеют право писать свои правила и менять их, когда захотят. Петр Павленский - плоть от плоти России Путина, как Дмитрий Киселев с его "радиоактивным пеплом", коррупция - и вечно ждущая очередного вождя интеллигенция.
