Следующему премьер-министру Великобритании придется сильно постараться и показать ЕС, что он может быть не только клоуном
Пока американцы пытаются понять, как относиться к новому британскому премьеру, у европейцев относительно него иллюзий нет уже давно. По всему континенту реакция на его избрание на самый высокий в Британии политический пост была отмечена, скорее, мрачным юмором, чем подлинной озабоченностью в том, что может принести с собой его правление.
Даже в политической среде, приученной к таким персонажам, как Сильвио Берлускони и Виктор Орбан, нестандартный стиль Джонсона и свободное отношение к фактам позволяют ему выделяться на общем фоне. Но как показала его кампания по избранию на пост премьер-министра, Джонсон не брезгует ни селедкой в вакуумной упаковке, ни возможностью надуться пива – и уж точно он вполне доволен тем, что многие видят в нем клоуна.
Его самая большая проблема во время работы с ЕС в последующие недели и месяцы будет заключаться в том, что ему необходимо доказать: он не только клоун.
Но после нескольких десятилетий создания своей политической персоны на высмеивании европейцев, Джонсон вскоре может обнаружить, что мишени его комедии не видят дальше шутки.
После нескольких лет насмешек над ним европейцы просто не могу воспринимать Джонсона всерьез. На данный момент трудно себе представить, что может изменить их отношение.
Несмотря на то, что Великобритания является основным стратегическим игроком в Европе, ЕС остается важным партнером Британии. К примеру, на прошлой неделе после захвата Ираном нефтяного танкера, шедшего под британским флагом, Великобритания попросила европейские ВМС защитить морские пути в Ормузском проливе.
Когда же речь заходит об экономике, Великобритания находится в гораздо более зависимом от ЕС положении, чем Европа от Британии.
Именно поэтому в Европе на угрозу Джонсона выйти из ЕС 31 октября, с соглашением или без, было воспринято со сдержанным вздохом.
Если уж на то пошло, избрание Джонсона на пост премьер-министра облегчит лидерам ЕС задачу: им будет проще отказаться от условий сделки, которую они заключили с Терезой Мэй, его предшественницей. Какими бы ни были ее недостатки в роли премьера, Мэй, в отличие от Джонсона, обладала среди европейских лидеров репутацией честного посредника.
Принимая во внимание ведущую роль Джонсона в кампании Brexit и его продолжающиеся подтрунивания над ЕС, европейские лидеры не только не доверяют новому премьеру, многие презирают его.
Опасность нехватки доверия к Джонсону может подтолкнуть лидеров ЕС к недооценке его стремления спихнуть Великобританию с обрыва и устроить Brexit любой ценой, что потенциально может спровоцировать катастрофическую цепную реакцию.
Сторонники Джонсона предсказывают, что он справится со всеми историческими проблемами, стоящими перед лицом Британии, как его идол, Уинстон Черчилль. Как и Джонсон, Черчилля также встретили с большим скептицизмом. Когда он стал премьер-министром, многие считали его неуправляемым, даже безрассудным.
И, видимо, на этом всем сходствам приходит конец.
Даже политические враги Черчилля не сомневались в его убежденности в своих принципах. В случае Джонсона трудно найти кого-либо, кто считает, что у него есть какие-то принципы.
Даже если комедийный талант Джонсона помог ему добиться значительного внимания (и, что спорно, ключей от Даунинг-стрит), европейские лидеры решительно настроены посмеяться последними.
