Российское наступление на Лиман, похоже, остановилось. И ВСУ даже чуть-чуть отодвинули противника на восток, подальше от Белогоровки. Но, судя по картам ISW россияне дошли почти до Торского. И это не может не беспокоить.
В Бахмуте обстановка стабильно тяжелая. Зеленский сегодня опять собирал по этому поводу Ставку и после выступил со словами поддержки в адрес частей, обороняющих Бахмут. Особо он подчеркнул важность бесперебойного снабжения этих частей всем необходимым.
Похоже, что там повторяется история Северодонецка-Лисичанска, в оборонительных боях за которые ВСУ уничтожили практически весь наступательный потенциал путинского войска. После чего, россияне потерпели два сокрушительных поражения (под Харьковом и на правом берегу Днепра) и Путин вынужден был (вопреки публично данному им обещанию) объявить мобилизацию.
Если это так, то чем дольше ВСУ обороняют Бахмут, тем слабее будет широко разрекламированное путинское наступление. А может так статься, что его не будет вовсе.
Я, кстати, хотел бы напомнить уважаемой публике, что нам какое-то страшное наступление россиян обещали еще с сентября. Потом вместо него получилось отступление.
Потом нам обе стороны обещали наступления (каждая - свое) как замерзнут дороги. А потом как-то все наши комментаторы забыли, что они его обещали. Как бы и с этим наступлением не случилось то же самое. Весь пар уйдет в гудок - и на этом все закончится. Поживем - увидим.
Я, кстати, давно хотел рассказать вам одну историю. Началась она еще в 1986 году, когда я, новоиспеченный кандидат наук, окончив аспирантуру, искал работу в тогда еще Ленинграде. Ленинградской прописки у меня не было и поэтому устроится можно было только на оборонное предприятие. Тогда это называлось “почтовый ящик”. Вот в такой почтовый ящик я и устроился. Это был судостроительный институт и там я занимался какой-то скучной, но шибко секретной темой. В чем ее секретность была, я так и не понял, но первую форму допуска к секретам мне дали. Что на пять лет закрывало мне поездки за границу и ограничивало общение с иностранцами.
Но в 1986 году поездки за границу мне все равно не светили, а иностранцев я видел только в кино, поэтому я легко отнесся к этим ограничениям. Я проработал там два года и потом ушел на преподавательскую работу в Политехнический институт, где меня и застала горбачевская перестройка. Которая к тому времени уже обрела форму гласности и настоящих выборов.
Я разумеется, не остался в стороне от всего этого буйства свободы и к 1993 году работал уже в мэрии Санкт-Петербурга и был одним из руководителей приватизации в городе.
В это время Чубайс в Москве начинал приватизацию оборонной промышленности и остро нуждался в заме с первой формой допуска. Никто из его боевых товарищей не хотел себя ею обременять и тут кто-то вспомнил, что у меня она уже есть! На том и порешили. И в августе 1993 года я переехал в Москву и приступил к работе в качестве заместителя председателя Госкомимущества по приватизации оборонной промышленности.
И потом я почти три года носился из конца в конец России и облазил десятки, если не сотни всевозможных оборонных заводов. Я был на комбинате “Маяк” в Челябинске, я был на “Севмаше” в Северодвинске, я был в Комсомольске-на-Амуре, где производят подводные лодки и самолеты СУ, я был в Нижнем Новгороде где делают МиГи, я облазил кучу оружейных заводов Урала и Тулы и т.д. Не говоря уже о всех космических предприятиях Москвы.
И у меня сложилось четкое представление о том состоянии, в котором находится российская оборонная промышленность. В то время это было еще хорошее состояние, ведь прошло совсем немного лет с того момента, как прекратился золотой дождь гонки вооружений, а СССР канул в лету, надорвавшись в этой самой гонке.
И вот что я вам скажу: уже тогда меня удручал станочный парк российских оборонных заводов. На самых ключевых технологических операциях зачастую стояли еще трофейные немецкие станки, на которых умели работать какие-то местные “левши” сугубо пенсионного возраста. Директора заводов в частных беседах за рюмкой чая сетовали, что не знают, что будут делать, когда такой “левша” помрет или когда станок окончательно сломается.
Состояние заводских корпусов было ужасным, кругом грязь, беспорядок, деловой двор завален каким-то хламом, все работает на соплях, чинится ломом и кувалдой, военпреды за бутылку принимают некондицию и подписывают акт приемки не глядя. И так далее.
Я, разумеется, кинулся выяснять, как такое возможно? И один старый, еще королевского набора директор, мне объяснил в чем суть дела. Он мне сказал так: видите ли, юноша, в таком состоянии оборонная промышленность СССР находится того момента как помер Устинов. Это он выжимал из нас “изделия” и требовал, чтобы мы производили их как можно больше. Он был чистый маньяк оружия и он-то и загнал страну в гроб.
После себя он оставил чудовищные запасы военной техники, которая занимала огромные пространства вокруг заводов и воинских частей. Это он наделал какие-то циклопическое количество танков, пушек и всего прочего.
Когда он помер, все, наконец, выдохнули и расслабились: того оружия, что уже наделали было за сто лет войны. Оборонные расходы потихоньку начали снижать, а если даже и не снижали, то за выполнение не сильно спрашивали, поэтому мы начали строить людям жилье, повышать зарплату, одним словом - валять дурака. И теперь ты этого оборонного монстра уже не заведешь. Он заглох и заглох навеки.
С тех пор прошло тридцать лет. Судя по длине чемезовских яхт и размерам шойговских дворцов, нынешние “устиновы” не сильно были озабочены возрождением советского ВПК. Они жили в старой парадигме: у нас на складах оружия - на сто лет войны. Чего жопу рвать? Надо жеж трохи и для сэбэ оставить!
Путину снимали мультики, а сами наслаждались жизнью, меняя жен и увеличивая штат пресс-секретарш. И действительно, а чего не попилить бюджет, если Путин - лох, а оружия на сто лет? Грянет война - а мы снимем с хранения танки - и в бой! Хочешь миллион вооружим, а хочешь - два! Спасибо маршалу Устинову за детство счастливое наше. И за зрелость и за старость - тоже.
И вот она грянула… А на устиновских складах все разворовано, а что не разворовано, то сгнило и заржавело. А заводы превращены в шопинг-молы и аквадискотеки. Или во что там еще? И вместо трофейного немецкого станка стоит шест для стриптиза. Как без него? А вдруг Путин приедет? Тут уж без шеста - никак…
В этом нет ничего плохого: ну не собирался никто в этом мире воевать, кроме бесноватого Путина. Да и то, ему-то башню снесло тоже только последние лет пять максимум. А до этого и он воевать не собирался.
Я абсолютно согласен с Агилем Рустамзаде: нечем Путину вооружить большую армию. И с нуля он новую оборонную промышленность за полгода не построит. Что бы не обещали ему Чемезов с Мантуровым. На это уйдут годы. Минимум - три-пять лет. Все, что у него есть - это бесконечные ряды ржавых старых танков до горизонта, из которых на ходу, дай Бог, каждый сотый…
Я могу это ответственно говорить потому, что я все это видел собственными глазами и разговаривал еще с теми зубрами, которые все это делали. Конечно, где-то что-то еще производится. Но микроскопическими партиями и с наполовину западными комплектующими. Вертолеты, ракеты, самолеты, танки. Штуки, десятки. Максимум - сотни. Это - фсе… Нарастить производство невозможно: нет мощностей. И они не появятся завтра.
Поэтому задача тяжелая, но простая: выдержать этот нынешний путинский натиск. Получить к концу марта необходимое оружие от союзников. И к лету разеб@ть эту путинскую банду вдребезги и гнать их покуда они бегут. И долбить их до те пор, пока они не взмолятся о пощаде. Эту шпану нужно учить хорошим манерам только палкой. Они другого языка не понимают.
Тем более, что наше дело правое, поэтому враг будет разбит и победа будет за нами.
Слава Украине!
