Жил в давние времена один сапожник. Был он любящим мужем, заботливым отцом, хорошим соседом. Если бы за доброту платили деньги, то он бы давно стал состоятельным человеком. Но, как известно, добрый нрав не заменяет везение. А везения у него как раз и не было.
Заказчики обходили его стороной, кормился он случайными заработками — то соседи отдадут в починку пару башмаков, то двоюродный брат жены, служивший в городской страже, принесёт целый мешок стоптанных солдатских сапог. Но такое случалось нечасто, поэтому его семья годами перебивалась с воды на хлеб и с хлеба на воду.
Сапожник не мог понять причину своего отчаянного невезения. Ведь он был одним из самых набожных горожан, ни разу не пропускал службу в храме, а молился всегда с таким усердием, что священник ставил его в пример другим единоверцам.
Каждый день он молил Бога о помощи. Он не просил богатства, он лишь хотел зарабатывать столько денег, чтобы в доме была всегда еда, чтобы зимой хватало дров, чтобы жена могла хотя бы раз в году покупать новое платье, а их дети не опускали глаза, проходя мимо продавца леденцов. Но, увы, молитвы не помогали.
Денег не прибавлялось, стены дома давно забыли о побелке, глинобитный забор наполовину разрушился, старая мастерская выглядела хуже собачьей конуры. Правда, соседи злословили между собой, что было бы лучше, если бы он проводил больше времени в мастерской, а не в храме. Тогда бы люди не уходили к другим мастерам. Кому нужен сапожник, которого вечно нет на месте?
И вот однажды, когда сапожник шёл на вечернюю службу, он вдруг обратил внимание на толпу иноверцев, входивших в свой храм.
«Я ревностно молился, я много лет исполнял все обряды и предписания, но Бог так и не услышал мои молитвы, — печально подумал он. — А что, если я молился неправильно и надо молиться совсем иначе? Что, если другая вера более угодна Богу, чем моя?»
Сначала он испугался своих мыслей, но любопытство пересилило страх. Он робко зашёл в чужой храм и начал молиться. На него удивлённо косились, но сразу после службы священник во всеуслышание похвалил его за обретение истинной веры.
Прошло несколько месяцев. Сапожник отстоял сотни служб и вознёс тысячи новых молитв в новом храме. Однако с деньгами стало ещё хуже, он растерял почти всех заказчиков и вдобавок рассорился с бывшими единоверцами.
И тогда сапожник решил снова поменять веру, благо в городе было великое множество храмов самых разных вероисповедований. На этот раз он выбрал большой и красивый храм, куда каждый день стекались тысячи прихожан. Но, увы, Бог не услышал его и здесь.
Постепенно смена веры вошла у него в привычку. Ровно три месяца он посещал храм и тщательно исполнял всё, чему учил священник. Убедившись, что Бог по-прежнему не внимает его молитвам, он переходил в другой храм, надеясь рано или поздно найти истинную веру.
Скромный сапожник стал известен всему городу. Но была не та известность, которой он желал. Прихожане всех храмов, в которые он когда-то ходил, кричали ему при встрече:
— Перебежчик! Вероотступник! Гнусный еретик!
И хорошо, если они ограничивались только криками. Порой в него летели камни и комья грязи. От него отвернулись даже самые верные заказчики, а двоюродный брат жены поклялся, что больше никогда не переступит порог его дома. Но самым чёрным стал день, когда он решил пойти в храм, в котором диковинно одетый священник и его паства часами распевали свои священные тексты. Не успел он войти, как его схватили и, осыпая подзатыльниками, вышвырнули на улицу.
— Убирайся! — сказал священник. — И знай, что отныне двери всех городских храмов навсегда закрыты для тебя!
Сапожник отряхнул пыль с одежды и поплёлся прочь.
— Ну и ладно. Я и сам не хочу ходить в ваши храмы, — бормотал он. — Если Бог не услышал молитвы, произнесённые мной в десяти храмах, стоит ли искать дальше?
Он вернулся домой, сел на порог и начал думать: «Каждый священник считает, что только он правильно служит Богу. А откуда священники знают, что служить надо именно так, а не иначе? Все эти обряды придумали люди, а люди могут ошибаться. Что, если Богу неприятны и даже отвратительны их ритуалы и церемонии? Что, если, следуя им, я годами неумышленно оскорблял его? Тогда невезение — это самая малая кара, которую я заслужил! Но даже если это не так, его молчание говорит само за себя: я не нашёл веры, приверженцам которой он благоволит». И в этот миг его осенило:
«А почему бы не обратиться к Богу прямо отсюда? Хуже ведь не будет! Вот только что надо сделать, чтобы он наконец заметил меня?»
И тут взгляд сапожника упал на старый барабан, лежавший в дальнем углу двора. Когда-то стражники отдали его в счёт долга за починённые сапоги, и с тех пор он валялся без всякой пользы.
Он поднял барабан и изо всей силы ударил в него двенадцать раз. Двенадцать — потому что ему всегда нравилось это число. Потом встал на колени и обратился к Богу с горячей молитвой.
— Прости, уважаемый, что тревожу тебя, — услышал он чей-то голос.
Сапожник обернулся и увидел чернобородого незнакомца.
— Что тебе нужно?
— Я услышал барабан, и пришёл узнать, что случилось.
— Как видишь, всё в порядке. Иди дальше своей дорогой, — буркнул сапожник, недовольный, что прервали его молитву.
— А почему ты стоишь на коленях? — продолжал расспросы любопытный прохожий.
— Потому что я молюсь.
— А почему ты молишься здесь, а не в храме?
— В храмах слишком много людей и слишком много молитв, — ответил сапожник. — Разве Бог может услышать меня в таком шуме? Поэтому я решил молиться в одиночестве.
— Но почему во дворе, а не в доме?
Сапожник встал с колен и строго посмотрел на настойчивого незнакомца:
— Это же так просто! Глупцы прячутся от Бога под крышами храмов и домов. Неудивительно, что Бог не отвечает, ведь молящихся не слышно и не видно! Истинно верующий не должен прятаться от его взора. Тот, кто надеется быть услышанным, должен молиться на открытом месте. Незнакомец зачарованно слушал сапожника:
— Почтенный учитель, сама истина говорит твоими устами! Позволь, я завтра приду к тебе, чтобы помолиться рядом с тобой?
Сапожник хотел возразить, но незнакомец умоляюще замахал руками:
— Да, я понял, что молиться надо в одиночестве! Но ведь у тебя большой двор, ещё один человек не помешает твоей молитве. И я клянусь, что буду молиться молча!
А следующий день принёс поразительные перемены. Бородач явился не один, а с десятком незнакомцев. Они низко поклонились сапожнику.
— Прости меня, Посвящённый! — сказал бородач. — Я рассказал о тебе этим добрым людям, и они упросили меня взять их с собой. Пожалуйста, не гони нас! — Он протянул большой позвякивающий кошель. — Я вижу, что ты мудр, но беден. Мы собрали немного денег, чтобы ты смог сшить подобающее одеяние и привести в порядок двор и дом. Богу будет приятнее смотреть на нас, и он охотнее исполнит наши просьбы. Только скажи, как надо правильно молиться.
Сапожник взял тяжёлый кошель и понял, что его вчерашняя молитва была услышана. Закончились годы невзгод, пришло время благоденствия.
— Нельзя перебивать друг друга и надоедать Богу множеством просьб, — торжественно произнёс бывший неудачник. — Каждый раз все мы будем обращаться к нему с одной-единственной молитвой. Тогда эта молитва будет сильной, громкой и наверняка достигнет его слуха. — Он ткнул пальцем в бородача. — Сегодня мы будем молиться за то, чтобы исполнилось твоё желание. А завтра помолимся за тебя, потом за тебя и за тебя.
— Первосвященник! — воскликнул счастливый бородач. — Я думаю, что один день в неделю мы будем молиться только за исполнение твоих желаний. Этот день я предлагаю объявить нашим праздником! Верно, собратья?
И все новообращённые хором одобрили его слова. Так сапожник нашёл истинную веру, а люди обрели нового священника.
