Алеющий майский закат обдавал последними горячими лучами солнца аллею на Патриарших прудах.
— Вы историк?
— Да-да, историк. Сегодня на Патриарших прудах будет интересная история.
Человек в дорогом сером костюме неспешно шёл по аллее, чёрный набалдашник его трости в виде пуделя равномерно покачивался в руках. Один глаз его своей чёрной бездонной непроглядной тьмой был устремлён вдаль, а второй — зелёный рассматривал весенние пейзажи аллеи. Два воинствующих атеиста на ближайшей скамейке упражнялись в остроумии, убеждая то ли друг друга, то ли самих себя в том, что Иисус — не существовал. Удивлённый взгляд незнакомца быстро пробежал по лицам оживлённо беседующих людей, словно пальцы заправского пианиста по клавишам.
— Простите мне мою навязчивость, но я так понял, что вы, помимо всего прочего, ещё и не верите в Бога? Клянусь, я никому не скажу.
— Да, не верим. Но об этом можно говорить совершенно свободно.
— Поразительно… Но если Бога нет, то кто же управляет всем на земле?
— Сам человек и управляет.
Сражённый таким всепоглощающим неведением, незнакомец попытался объяснить чудакам, что, к примеру, саркома лёгкого очень быстро избавит такого «управляющего» от иллюзии того, что он чем-то управляет. И «управляющий» с бледным скучающим видом и впалыми щеками будет лежать в пышном гробу, в окружении безвкусных искусственных цветов и убивающихся родственников. Но — тщетно. Те, кто не могли ручаться даже за сегодняшний вечер, упорно пребывали в иллюзии того, что у них всё под контролем, и, вообще, относительно сегодняшнего вечера уже всё решено, если, конечно, в планы не вмешается случайно упавший на голову кирпич на Бронной. Почему-то — именно на Бронной. На других улицах опасаться нечего. Однако всё уже предначертано. И один из чудаков мог совершенно не переживать о том, что ему упадёт на голову кирпич, потому что смерть свою он встретит под колёсами трамвая. А похороны — в пятницу, в три часа дня. И всё потому, что Аннушка (дура с Садовой) уже купила масло. Но это было бы полбеды. Мало того, что купила, так ещё и разлила. А он, неразумный, по-прежнему собирается на заседание МАССОЛИТа.
— Раз, два… Меркурий во втором доме… луна ушла… шесть — несчастье… вечер — семь… Вам отрежут голову! — вердикт незнакомца был безапелляционным. Но один из чудаков-атеистов продолжал спорить. Он рассказывал про заседание в МАССОЛИТе в десять часов вечера. Несчастный, он так и не понял, что заседание — уже не состоится. Потому что Аннушка уже разлила масло.
И оба продолжали стоять на своём. Устраняя когнитивный диссонанс в своём сознании, они уже записали незнакомца в сумасшедшие. Потому что других объяснений не было.
— Имейте ввиду, что Иисус существовал. И не надо никаких доказательств. Просто существовал, и всё.
Но чудаки были непреклонны. Ни Бога, ни дьявола для них не существовало. И вообще, сам человек всем управляет, и жизнь его может прерваться только по личному желанию. А через несколько минут голова одного из «управляющих» уже катилась по булыжникам Бронной. Это один из чудаков сам собою так «управил».
Трагедия всех живых существ в том, что, бесконечно вращаясь в круговороте перерождений, они так и не усваивают уроков. Совершая одни и те же ошибки, они ходят по кругам ада бесконечно. И когда невежество живых существ достигает предела уже несовместимого с жизнью, в жаркий майский вечер на аллее появляется незнакомец в сером костюме и с чёрной тростью. Задавая неудобные вопросы и давая неожидаемые ответы, незнакомец крушит иллюзии чудаков подобно тому, как ледокол толстый многометровый лёд крошит в мелкую крошку.
Тот, кто встретил на своём пути бодхисаттву, не останется прежним. Каждый, кто встретил Воланда на своём жизненном пути, так или иначе эволюционировал. Только на первый, самый поверхностный взгляд, Воланд и его свита лишь жестоко подшучивают над жителями Москвы. На самом деле, Воланд, подобно ювелиру, «стесал» дефекты личности каждого. Алкоголика Лиходеева он наказал за пьянство, заставив задуматься о своей жизни. Администратору Варьете Варенухе преподал урок, сопроводив наставлениями о недопустимости лжи и хамства. Поэту Ивану Бездомному Воланд позволил взглянуть на реальность под иным углом и сделать переоценку ценностей. Жизненные уроки от Воланда получили барон Майгель, напыщенный и самодовольный ведущий Жорж Бенгальский, финдиректор Римский и многие другие. Но наиболее значимую роль Воланд сыграл в судьбе Мастера и Маргариты, восстановив сожжённый роман, справедливость и воссоединив Мастера с его возлюбленной. Больше всего от Воланда пострадал поэт Иван Бездомный. Но именно благодаря этому он и пережил наибольшую трансформацию личности. Подобно профессиональному шахматисту, Воланд просчитывает ходы на двадцать шагов вперёд и, словно двигая шахматные фигуры, все события приводит к одному финалу, чтобы в итоге невежеству и глупости был поставлен разгромный мат. И пусть в процессе этой шахматной партии с доски с грохотом летят поверженные фигуры — это разрушение во имя созидания.
Рождаясь в материальном мире, привязываясь к своему телу, личности, образу жизни, человек всё глубже погружается в иллюзию того, что он всё контролирует. И при всей этой самоуверенности он не может контролировать даже собственные органы: саркома лёгкого быстро разрушает иллюзию контроля и управления. Но в этом гармоничном мире ничто не может надолго выйти из состояния баланса. И если люди увязли в болоте невежества настолько, что грязная болотная жижа уже застилает им глаза и подбирается к макушке — появится Учитель. И сможет объяснить и указать Истину на том языке, который здесь, в это время, в этих обстоятельствах, в этом месте, эти люди смогут понять. И то, что порой нам, в силу нашего невежества, кажется злом, является лишь наиболее эффективным методом для рассеивания мрака невежества. Вселенная разумна. И она желает только одного: чтобы мы двигались от несовершенства к совершенству. И бодхисаттва воплощается только ради того, чтобы воплотить в жизнь желание Вселенной и привести живых существ к освобождению от страданий. И методы его не могут быть хорошими или плохими. Они могут быть либо эффективными, либо нет. И только с этой точки зрения следует смотреть на реальность. И если однажды мелькнёт в толпе чёрная трость с набалдашником в виде пуделя, а чёрный мёртвый глаз сверкнёт в лучах алеющего заката — это значит, что чьё-то невежество достигло критичной точки. И бодхисаттва, подобно лекарю, «острым лезвием скальпеля» отсечёт всё лишнее.
