Воронцовский парк. Стоим с дочкой в небольшой очереди за горячим
шоколадом. Перед нами - семья мусульман. Молодые папа с мамой (женщина в
хиджабе) и двое трехлетних мальчишек. Профессиональное любопытство
позволяет мне легко заговаривать с незнакомцами на любые темы.
- Добрый вечер! Можно вопрос?
- Здравствуйте! - приветливо кивает молодой человек. - Мне или моей жене?
- Обоим, - отвечаю, приятно удивленный таким уточнением.
- Тогда я, наверное, знаю, о чем вы хотите спросить. Вы же журналист, правда? Мы вас по каналу "Совершенно секретно" видели.
После счастливого исхода из федерального эфира меня на улицах узнают, мягко говоря, нечасто.
- Спасибо, что смотрите. И о чем я вас хотел спросить?
- Наверное, о том, что мы думаем о предложении северокавказского муфтия
делать женщинам обрезание? Нас вчера даже соседи об этом спросили.
- И что вы об этом думаете?
- Примерно то же самое, что и о словах господина Чаплина, - уверенно
вступила в разговор женщина в хиджабе. В отличие от мужа она говорила
по-русски легко, чисто и совершенно без акцента. - Это люди, которые
использую религию для оправдания своих страхов и комплексов, для них
религия - инструмент работы с ненавистью, а не с любовью.
Я, признаться, обалдел от столь отточенной формулировки.
- Здорово сказано. А вы, простите, кто по профессии и откуда?
- Моя жена - математик, - с довольной улыбкой мужа, гордящегося своей
второй половиной, пояснил мужчина. - Кстати, она - русская, приняла
ислам после того, как мы поженились. Мы сейчас живем в Азербайджане,
здесь у родных гостим...
- А можно теперь вам вопрос? - посмотрела на меня его жена.
- Конечно!
- Вот верховный муфтий России высказал свое отношение к теме женского
обрезания, объяснил, что в исламе такой нормы нет, что такими методами
воспитывать добропорядочность глупо - и после этого северокавказский
муфтий стал оправдываться, что он мол пошутил, что его неправильно
поняли. А почему выступление Чаплина, который сказал, что людей можно и
нужно убивать, так публично и не прокомментировал Патриарх? Или хоть
кто-то еще из высоких православных иерархов?
- Может быть, потому,
что он давно уволен из Патриархии, и они считают, что его слова не нужно
комментировать? - неуверенно предположил я.
- Ну вот до тех, пор,
пока они будут так себя вести, православие будет терять своих
сторонников! - неожиданно жестко резюмировала русская женщина в хиджабе.
Я был не в настроении спорить на религиозные темы, к тому же дочка
тянула за рукав и просилась к лошадкам. Мужчина, видимо, уловил мое
состояние и, забирая стаканчики с горячим шоколадом, сказал:
- Очень приятно было вас здесь увидеть! И, извините, может, мы ошиблись, вы нас о чем-то другом хотели спросить?
Я улыбнулся, поблагодарил за разговор, пожелал их семье здоровья и пошел с дочкой к лошадям. Но на самом деле он был прав: изначально я собирался узнать, как случилось, что их трехлетние черноволосые малыши болтают по-русски так свободно, как я в свои пять лет не умел. Впрочем, послушав их маму, я понял, в чем секрет.
Stanislav Kucher
