Среди двадцати пяти процентов Порох путчи собирает. Между кучами и сбродом хитро бродит Коломойский, на могильщика похожий
То брехнёй мозгов касаясь, то посулами вещая, он звиздит и - лохи внемлют гадость в лживом крике Бени.
В этом вое - ужас путча! Зелень гноя, жажду власти и насмешку над майданом чуют овцы в этом визге.
Ватки стонут перед путчем, - ноют, охают на свалке и на дне её готовы стряпать щей ведро капустных.
Сепарюги тоже стонут, - им, советским гражданинам, недоступно наслажденье битвой жизни: гром ударов их пугает.
Наглый Бóгдан смело прячет тело жирное в Сен-Трóпах... Только гордый Порошенко реет смело и свободно с Соколовою Яниной - "шоколадной проституткой".
Всё мрачней и депрессивней настроенья зелебобов, в Роттердамах розобравшись, и ревут, и рвут волосья на подмышках друг у друга.
Трамп бормочет. В пене гнева он импичмент проклиная. Вот обхватывает Дональд Вову Зе объятьем крепким и бросает вниз с размаху в дикой злобе на Макрона, разбивая в слизь и сопли пожелтевшие мечтанья.
Порошенко гордо мечет мармеладки в шоколаде, своих троллей подкупая, в сердце кара-кум вонзая, пчелкой пламя раздувая. Вот он носится как Санта, - гордый, белый демон путча, - и смеется, и рыдает... над нацжонами смеется, над Семенченко рыдает!
В гное Бени, - чуткий Порох, - он давно усталость слышит, он уверен, что не скроют путча тучи, - нет, не скроют!
Шарий воет... Бигус ноет...
От Дубинского ссанины желтой солью выпекает все зрачки тупой отары. Овцы ловят струи фейков всё никак не напиваясь. Точно ленточные черви, вьются в ки́шках, исчезая, отраженья бычих цепней.
- Бунтом! Сильно пахнет бунтом!
Это ушлый Порошенко ловко ходит меж Богуцкой и кал мечущим Портновым, то кричит пророк победы:
- Пусть сильнее грянет Путч!..
