Mahagony Row — так на жаргоне вашингтонских инсайдеров называется отделанный элитными сортами дерева восьмой этаж Государственного департамента, где еще недавно определяли американскую внешнюю политику по самым разным направлениям — от Сеула до Штутгарта. Но времена четкого разделения компетенций и распределения сил остались позади и, судя по всему, надолго. Дональд Трамп, независимо от того, докажут его нелегальное сотрудничество с русскими или нет, ведет себя так, словно следует некоему плану какой-то чужой, враждебной силы. Он увольняет высококлассных специалистов с такой же легкостью, с какой избалованный ребенок ломает игрушки.
Через два года после вступления Трампа в должность президента по-прежнему довольно много важных постов остаются вакантными, а у многих кандидатов, продвигаемых Белым домом, практически нет шансов быть одобренными Сенатом. Многие дипломаты, будь то карьерные или назначенные президентом, все еще вынуждены гадать, что с ними произойдет дальше или, что еще важнее, каким образом великая держава будет вести свою внешнюю политику, когда не хватает денег, специалистов, опыта, страноведческих знаний и прочих атрибутов внешней политики и политики безопасности. Американские дипломаты только сейчас начинают понимать, что же это такое — «нравиться президенту». В Mahogany Row, как и вообще в Вашингтоне, через два года президентства Трампа царит разочарование. Нередко там цитируют Гамлета: «Хоть это и безумие, в нем есть свой метод».
Союзники американцев в Европе и Азии вынуждены признать, что те все откровеннее считают обузой для себя миропорядок «Пакс Американа», на протяжении многих лет лежавший в основе их безопасности. Еще хуже то, что Америка где-то потеряла свой большой компас, и теперь доктринеры делают все, чтобы окончательно уничтожить мировую «систему координат». При этом сами союзники, и в первую очередь, Германия должны задаться вопросом, делали ли они в «добрые времена» что-то для того, чтобы в «худые времена» (как сейчас) иметь хоть какое-то право голоса. В 1989 году тогдашний президент США Джордж Буш-старший предложил немцам «партнерство в лидерстве». Теперь же приходится с грустью осознавать, как много было с тех пор утрачено в вопросах миропорядка, безопасности и предсказуемости.
Бедственное положение Госдепа — лишь один из многих симптомов того, что дни глобального мира «Пакс Американа» сочтены, что болезнь под названием «перенапряжение сил», ставшая через 70 лет фатальной для СССР, может быть заразна, и что теперь начинается новая игра — по правилам, которые еще только предстоит определить. При этом придется ориентироваться на исторические прецеденты, предвещающие большие проблемы, — причем, имея персонал, практически не имеющий опыта в том, чтобы брать на себя ответственность в мировом масштабе.
Тот факт, что «трампизм» всегда был большим соблазном американской демократии, для образованных европейцев не должен быть большим откровением — они-то знакомы с трактатом Токвилля «Демократия в Америке» 1834 года или, если заглянуть в менее далекое прошлое, с дневниками и мемуарами историка и дипломата Джорджа Кеннана (George F. Kennan), разработавшего в 1947 году стратегию сдерживания. Это тоже осталось в прошлом. Америка, скрывающаяся за двумя океанами и ледяной полярной «шапкой», может себе позволить больше ошибок, чем любая другая страна, в том числе и Европа, прежде чем ее действия обернутся для нее большими проблемами.
Было бы чудом, противоречащим законам физики, истории и власти, если бы в Кремле сейчас не испытывали некую радость от осознания возможности вернуть себе утраченную силу в условиях хаоса нынешнего «междуцарствия» за океаном. Не ошибочные обещания, практику власти, склероз или «переутомление» советской власти, а скорее право вето в отношении любых вопросов, касающихся Европы, которое было обещано царям по условиям Венского конгресса и которое Россия в новой форме вновь обрела после Октябрьской революции. Или лояльность 25 миллионов этнических русских, которых Путин после «холодных постсоветских времен» вновь хотел взять в Санкт-Петербурге «под свое крыло» — независимо от того, хотят ли они этого сами. В первую очередь, речь идет об Украине, но ведь аппетит, как известно, приходит во время еды. Пространство, которое Путин называет «русским миром», безгранично велико. Несколько лет назад на заседании «Валдайского клуба» в Сочи он заявил: «Новый порядок — или никакого». Эти слова были обращены против Америки, а именно против Белого дома. Вероятность того, что из этого возникнет новое российское превосходство над Европой, становится все больше и больше по мере того, как Вашингтон теряет позиции в мировой политике.
Ибо природа и власть не приемлют вакуума, пусть это и звучит банально. Дональд Трамп в своем уникальном стиле делает так, что его страна перестает быть мировой державой номер один и становится все более непредсказуемой. А Путин, в свою очередь, не упустит шанса усилить собственную власть и смотрит при этом, в первую очередь, на Европу. То, чего Советскому Союзу так и не удалось во времена холодной войны — завладеть Европой — теперь вновь представляется вполне возможным.
Сергей Караганов, декан авторитетной Высшей школы экономики, бывший когда-то главным внешнеполитическим советником Бориса Ельцина, а теперь консультирующий Владимира Путина, недавно в интервью Die Welt дал понять, какое предвкушение испытывает в этой связи Россия. Он рассуждал о Большом евразийском пространстве от Шанхая до Лиссабона (Америка останется на своем далеком западе), центром которого (причем, не только географическим центром) стала бы Россия. «Западный» период российской истории, по мнению Караганова, подходит к концу. Хотя в культурном плане Россия и ощущает себя европейской, в политическом плане это не так. А уж в технологических вопросах Азия, мол, и так уже перехватила лидерство.
Пока еще не приходится говорить о том, что большая игра, в которой на кону стоят баланс и гегемония, подходит к концу. Но чем больше Вашингтон разрушает сам себя, тем больше Россия хочет вновь стать великой державой. Однако ценой этого «поворота» рано или поздно станет то, что ей придется стать своеобразной «свитой» Китая, что России, конечно же, не может понравиться ни в культурном, ни в стратегическом плане. Кроме того, рано или поздно настанет момент, когда придется заново определять судьбу Сибири и ее богатств. И вот тогда русские, как сейчас европейцы, осознают, что «Пакс Американа», лежащий сейчас в руинах, был не так уж и плох.
