Есть интересный тезис. Что Роттердам плюс, это конечно может и плохо, может и слегка коррупция и вообще подарок для одного уважаемого бизнесмена, но он очень нужен для приватизации Центрэнерго. Мол, инвестор увидит высокий тариф, поймет что есть формула и с радостью купит компанию. И будет нам счастье.
Приватизация – это действительно важно. И кейс продажи большого объекта известному иностранному игроку может стать прекрасным сигналом для инвесторов. Но вот беда, Роттердам плюс, пусть и высокий тариф, но он мешает продать предприятие, а не помогает в приватизации. Он будет фактором риска для будущего покупателя. Ведь как мыслит иностранный инвестор. Он хочет предсказуемости. Особенно в такой отрасли, где никто не планирует отбить вложения за год, а инвестирует в расчете на десятилетия. И главное не размер тарифа сейчас, а его предсказуемый уровень на длинной дистанции.
Что же касается Роттердам плюс – то это все что угодно, кроме предсказуемости. Потому что сейчас очевидно не только то, что тариф выше справедливого рыночного уровня (когда вы импортируете уголь из России и оцениваете его как будто привезли из Голандии), но и имеет очень четкую политическую привязку. И рискует стать одной из основных предвыборных тем. И не важно будет уже, есть в нем коррупция или вдруг нет. Важно, что в общественном сознании уже есть четкая привязка этого тарифа к несправедливости и коррупции. А это означает, что с высокой долей вероятности после выборов будет политическая воля его отменить. В случае победы любого кандидата, кроме президента Порошенко. А значит у любого покупателя Центрэнерго появляются огромные политические риски. И полная непредсказуемость относительно будущего тарифа.
Роттердам+ рискует стать своеобразной Криворожсталью этих выборов. Слишком проста и наглядна тема. Но если так, если существует вероятность, что после выборов тариф будет снижен, то инвестор попадает в полосу полной неопределённости. Он не знает, каким будет тариф. А не зная, каким будет тариф, нельзя рассчитать и цену, которую вы готовы заплатить за предприятие. Вы менее охотно будете инвестировать. И все из-за пресловутых политических рисков. Да, для инвестора формульный подход очень важен. Именно для того, чтобы убрать политические риски. Но формула Роттердам плюс плоха тем, что она эти риски повышает. И когда маятник качнется в другую сторону, не исключено, что вместо формулы инвестор получит политически мотивированный низкий тариф. И это будет очень популярным решением, ведь речь будет идти о восстановлении справедливости.
Понимает ли это потенциальный инвестор? Конечно. Будет ли это влиять на его решение участвовать в конкурсе? Безусловно. Снизит ли это потенциальную цену? Совершенно точно.
Что поможет успешной приватизации? Разумный рыночный тариф, который гарантирует определенный уровень доходности, но позволяет избежать обвинения в политической заангажированности и коррупционной составляющей. Лучше ли для приватизации Центрэнерго установить тариф Роттердам минус, который де факто составляет 0,9 Роттердама? Да, лучше. Поможет ли в этом закон, который сейчас внесен в парламент? Нет, не поможет. Потому что этот закон обязательно заветирует президент. И у него даже будет объяснение, что этот закон нарушает правила, установленные на рынке електроэнергетики, врывается в зону ответственности независимого регулятора и т д. И не важно, это ли будет настоящей причиной вето от президента. Это точно будет поводом. В результате, политически, конечно, оппоненты Порошенко выиграют, снова удастся выставить его в негативном свете. Но результата, рыночного тарифа и благоприятной ситуации при приватизации Центрэнерго, достигнуто не будет.
Что надо сделать? Необходимо, чтобы независимый регулятор проявил волю и изменил тариф. Чтобы именно регулятор установил Роттердам минус. Что интересно, это выгодно даже ДТЕКу, потому что так они могут повлиять на новый уровень, который сохранит приемлемый уровень прибыльности и уберет политические риски, а после выборов могут уже и не смочь. Верится ли в такое? К сожалению нет. Все-таки, в Украине, к сожалению, никто не мыслит стратегически.
Сергей Фурса
