То, что старче оказался редкостной гнидой, Золотая Рыбка поняла довольно-таки скоро.
- Дедуля!- охрипшим от долгих уговоров голосом взмолилась она. – Миленький! Ну отпусти ты меня, бога ради. Я ж не за просто так. Что пожелаешь – все выполню.
Старик и ухом не повел: сидел на бережку, попыхивая цигаркой, поглядывал на поплавок.
Рыбка повертелась вдоль жестяных стен своей тюрьмы и снова выставила из воды голову.
- Сто миллионов баксов на оффшорных счетах, трехэтажная вилла в Каннах и жена – мисс Вселенная, – без особой надежды посулила она.
Старик скосил на нее осоловевшие от жары глаза.
- Потрепыхайся мне!.. – громко рявкнул он.
«Вот влипла!» – тосковала Рыбка. Сами посудите – ну на кой фиг Царице Морской и всея Воды сдался тот тощий червяк?! Будто у нее отродясь иных деликатесов не водилось. Ох дура, дура! И этот пень старый... Как только она перед ним ни изощрялась, чего только ни сулила – все без толку. На все уговоры ответ один: глянет искоса, хмыкнет ехидно и дальше сидит, гад. Цену набивает, поняла Рыбка. Ох и народ нынче пошел жадный, спасу нет! Раньше, бывало, тоже по девической дури попадалась, так тогда все быстро решали, ко всеобщему удовлетворению. Алмазов мешок, дворец или там гарем какой – всего и делов! Был, правда, один дедок, тоже сволочь порядочная. Все норовил жену приткнуть, куда получше...
Рыбка раздраженно плеснула хвостом:
- Слышь, старый, радуйся! Твоя взяла. Сколько тебе желаний нужно: пять, десять?
Старик плюнул в сердцах и резво поднялся на ноги. Смотал удочку, подхватил ведро и зашагал прочь от реки.
Золотая Рыбка с ужасом поняла, что свободы ей, скорее всего не видать, как собственных жабр.
- Дедуля, ну ты чего, дедуля... Ну хочешь молодым тебя сделаю, секс-символом! И символ у тебя будет какого хочешь размера! Или Президентом, давай, а? Америки! Не молчи, ирод! Скажи, наконец, чего тебе надобно – я на все согласна!!!
***
Настроение у Степана Кузьмича было – хуже некуда. Рыбалка не задалась – вместо желанных матерых окуней в ведерке бултыхалось два задрипанных пескарика и какой-то вертлявый аквариумный экземпляр, который и рыбой стыдно было бы назвать. Ладно, Васька – кот не брезгливый, сожрет за милую душу.
Но более всего остального огорчало Степана Кузьмича то, что он спросонья забыл дома свой слуховой аппарат и лишился тем самым возможности насладиться любимыми звуками природы: шелестом ветерка в камышах, плеском речной волны и пением жаворонка в бескрайней небесной выси.
Толкнув скрипучую калитку он вошел во двор, оставив ведро на крыльце, занес в сарай удочку.
Васька был тут как тут и умильно терся о ноги пенсионера: плеск в хозяйском ведерке обещал коту вкусный и сытный завтрак.
Старик аккуратно слил воду и вывалил в старую миску извивающуюся добычу: «Жри, обормот». Кот, урча от жадности, сразу же вцепился в желтую рыбешку и утащил ее под крыльцо.
Степан Кузмич хмыкнул, подивившись экзотическим кулинарным пристрастиям Васьки и вошел в дом.
Ясное дело – слуховой аппарат сиротливо лежал на подоконнике, на самом видном месте. Нецензурно шевеля губами, Степан Кузмич вставил в ухо наушник, щелкнул кнопкой включения и мир снова наполнился звуками.
Непонятный шум, доносившийся с улицы, коснулся его слухового аппарата.
Пенсионер поспешил на крыльцо и увидел, как по направлению к реке длинными скачками несется кот Васька, сжимая в зубах что-то желтое и трепещущее. Следом катилась разноцветная лавина кошек всех сортов и мастей. Стоял оглушительный мяв.
Что-то хлестко шмякнулось о лысину пенсионера. Степан Кузмич задрал голову к небу.
Шел рыбный дождь.
Автор: Алексей Гулянский
