А тут товарищ пришел без кола без двора, без денег, без семьи и без одежды.
- Ты так ничего и не достиг, - сказал он мне. - Берись за что-нибудь серьезное. Возьмем меня…
Его брать не хотелось… Кого угодно.
- Тогда возьмем тебя…
Взяли меня и выпили… И обсудили мои дела, мои несчастья, моих детей, мою жену, мой дом, просто потому, что они были.
Хотели перейти к нему.
Не перешли… Он не представил предмета обсуждения…
Снова приступили к моим делам.
Пошли в кафе, продолжили.
К нам подсели… За нас платили.
Мы обсудили только половину моих дел.
Мешали. Целовали. Вспыхивали.
Спрашивали:
- Кто это?
Я говорил:
- Мой друг.
Я был весь в блестках от животиков.
- Так нельзя, сказал он, очищая мое лицо от блесток. – Создай хоть что-нибудь серьезное... Ты гибнешь…
Я ему поверил. Он все прошел… Три дня я пил. Поссорился с женой. Тошнило… Сел за стол и написал: «Смеркалось…» Потом валялся… Потом пил. Потом валокардин… Потом рассол… Потом отраву одной тетки с ведрами, потом был мануальщик с нехорошими руками, мял тело серое…
От «смеркалось» у меня мутилось, колебалось и тошнилось и рвалось… Другого начала так и не придумал… Смеркалось… Темнело… Розовело… Валялось…
Когда интригами не мыслишь и никого не отравил – не убивал старух от пуза веером из автомата, не давил мужчин бульдозером, не писал сверху на толпу, не занимался сексом в людном месте… Пустая жизнь, ни вспомнить, ни продать.
Конечно, хочется не только выступать, но и руководить, и быть деловым, и строить, и производить, и обучать, лечить.
Но я-то, к сожалению, умею лишь одно.
И, к счастью, это делаю.
Другого нет.
И страдаешь.
И переживаешь.
И тянешься и учишься, а не умеешь.
И сколько раз я начинал серьезный труд.
Я выводил «смеркалось» и ждал слов.
Они не приходили.
Или «однажды голубым воскресным утром» и снова ждал.
Уже дошел до стука в дверь.
То есть «однажды утром вдруг постучали».
Долго возился со словом «вдруг». Если стучат, конечно «вдруг».
Я уже доходил до фразы «знойное лето сменилось дождливой осенью» и ждал, что подскажет этот необычный оборот.
Кроме продолжения «дождливая осень наконец сменилась снежной зимой, прохожие скользили на работу синим утром. А на работе все замерзло. Только рассвело – давай смеркаться… То есть смеркалось весь день. Стало опасно... Федор взял разводной ключ и вышел на улицу».
Это уже опасно. Когда выходит Федор, всегда опасно. Даже когда он не выходит, а просто берет разводной ключ. Сколько он этим ключом натворил… После его ключа не работает кран, телевизор, жена, сосед. Федор сел в тюрьму. Ключ перешел к сыну.
Федор сидит, я сижу. Ждем продолжения.
Смеркалось, мать его… По-прежнему… Нет, светало… Да, светало. Снежная зима сменилась холодной ветреной весной. А Федор все сидит… И правильно.
Принесли баланду – выпил.
Картошки вытряс в рот.
Сидит. Ждет, что будет дальше…
И я жду… Ему хуже, он в тюрьме.
Пора освобождать…
Слова все не идут. Сюжета нет…
А он сидит…
Как я подумаю, что ему еще сидеть и ждать меня…
А я валяюсь на диване, жую, пью кофе, жду вдохновения – а он сидит.
Ну его к черту.
Я так народу перебью невинного…
И эти тоже застыли в поцелуе в саду весной, когда смеркалось…
Потом стемнело, уже светает, уже теплеет, а они стоят…
Я даже в их положение не хочу входить.
Столько суток в поцелуе – это ж потом не видеть, не хотеть, не целовать всю жизнь всех женщин… А тут родители жены приехали…Да нет… Ко мне… Мы тут собрались за столом. А те стоят… А тот сидит. А автор пьет… Не лезь в чужие судьбы… Пусть сюжетом им будет жизнь. И даст ее им женщина… Они сейчас и пишут и рожают…
Опять смеркалось – хотя я уже и в этом не уверен… Не смеркалось, а реальный день клонился к вечеру, и солнышко сияло и море синее и крики отдыхающих и все сияет празднично, а я пишу «смеркалось» и тяжелею от натуги… Ну, что дальше… Но… Вперед, кобыла… Ей от вечного «смеркалось» тоже тошно… И Федора бы надо выпустить и тех двоих.
И ни черта… Ну пусть стоят… А тот сидит… А этот спит… Может, приснится берег… Ночь… Туман… Маяк… Весло… Багор и женщина, укутанная в шаль. Милиция, патруль, мужчина схвачен, юноша в кустах и на песке предмет, что утром будет найден студентом Гришей.. От чего он и скончается… Вот от чего?..
Опять смеркалось…
