Ночь выдалась какая-то сумбурно-символично-аполитичная. Часы показывали шекспировскую полночь. Чтоб как-то отвлечься от дурных предчувствий, включил телевизор. Вместо комедийного шоу с Байденом в роли ведущего, на экране зависла до боли знакомая кремлёвская стена с вечнозелеными насаждениями и памятными досками.
Рукой, дрожащей от нахлынувших воспоминаний, переключил на самый последний - 297-й канал. С экрана наприятный смешок и ехидный голос Андропова из далекого Пленума ЦК КПСС строго рекомендовал: "Товарищ Манафов, перестаньте притворяться спящим. И оставьте пульт в покое: бесполезно все это. Мне вот тут доложили, что Вам покоя не даёт российская внешняя политика. Ковыряете там, где не положено. Публикуете всякие пасквили на Владимира Путина. Пришло время отвечать за свои поступки."
Мой голос дрожал: -Кто Вам доложил, Юрий Владимирович?
Он медленно снял очки, протёр стёкла лацканом пиджака и нехотя пробубнил: "Здесь вопросы задаю я". И заметив мою удивлённую гримасу, добавил: "Вы не ослышались: даже здесь".
Я стал лихорадочно вспоминать, куда я спрятал Magnum Research D с полным магазином, и машинально протянул руку к ящику ночного столика. Вдруг экран мгновенно потух. Моё запястье охладело от наручника. Меня ослепил яркий свет от кремлёвской звезды. И на край моей постели уселся маленький, жилистый, но уже пенсионного возраста Посланник свыше.
И тут совершилось еще одно чудо: зазвонил мой телефон. Окончательно проснувшись, я с великой радостью приложился к аппарату мобильной связи: "Слушаю. Кто это?"
На том конце по восточному вежливый и благозвучный баритон словно пропел, а не сказал:
-Это я, Каримов Ислам Абдуганиевич из Ташкента. Спите спокойно дорогой. Я его только что проводил в Индию. К Махатма Ганди. Говорит, соскучился.
По телевизору шёл балет. "Лебединое озеро".
Не к добру все это.
