Все меняется. Украина не устает это доказывать. Герои становятся антигероями, кумиры превращаются в изгоев, а расстояние от крайности до крайности не столь уж и велико.
Россия – друг, а Америка заставляет Киев воевать. ЕС и НАТО никогда не примут Украину. Нужно взять кредиты у россиян. Если Вашингтон будет давить на Киев, надо пустить российские танки к польской границе. В 2019-м олигарх Игорь Коломойский звучит совершенно иначе, чем в 2014-м.
В самом начале войны он предлагал национализировать украинскую собственность российских олигархов. Обещал награды за поимку боевиков. Называл Владимира Путина «шизофреником маленького роста». Спустя пять лет все изменилось.
Игорь Коломойский – сам себе институт. И в каждый конкретный момент времени он говорит лишь то, что выгодно ему самому
Впрочем, ничего удивительного. Игорь Коломойский – сам себе институт. И в каждый конкретный момент времени он говорит лишь то, что выгодно ему самому. Было бы странно, если бы он поступал иначе. В конце концов, он решает свои задачи и если украинское будущее в них не вписывается – тем хуже для украинского будущего.
C государственными институтами, по идее, все должно быть иначе. Но кризис институтов – это общая проблема всего мира, включая цивилизованный. Привычные архитектуры все чаще уступают напору и экспрессии отдельных персонажей. И Украину вряд ли кто-то рискнет назвать исключением.
Роль личности в отечественной истории всякий раз оказывается определяющей. Форма часто побеждает содержание. А умение казаться давно важнее умения быть. Возможно, Игорь Коломойский это прекрасно знает – и в интервью The New York Times всего лишь описывает наше недалекое будущее.
Всегда есть люди, для кого флаги – это набор нитей, и гимн – набор нот. Проигрыш можно назвать миром, разоружение объяснить экономией, а трусость – благоразумием
В конце концов, новой Украине всего пять лет. А той прежней, которая «подбрюшье» и «буфер», – десятки и сотни. Ветеранов несколько сотен тысяч, а безразличных – миллионы. Европа требует болезненных реформ, а Россия требует лишь не сопротивляться. Всегда есть люди, для кого флаги – это набор нитей, и гимн – набор нот. Проигрыш можно назвать миром, разоружение объяснить экономией, а трусость – благоразумием.
Тем более, что Россия не ставит под вопрос принадлежность Донбасса. Она всего лишь пытается его Украине вернуть. И вернет уже завтра – как только Киев даст на это добро. А затем Донбасс сам сделает с Украиной все то, что необходимо Москве.
Терминология позволяет дипломатии творить чудеса. Можно переименовать войну в обострение. Назвать патриотов – радикалами. Оборону – агрессией. Можно попытаться обнулить новую Украину во имя возвращения к прежней. Той самой, что существовала до 2014-го.
Но есть одно но. Крым.
Судьба региона оказалась тем шрамом, который не позволяет сделать вид, будто ничего не было. Историю не получится отмотать обратно к 2013-му – потому что к этому не готова сама Россия. Которая пять лет назад официально изменила свои границы, включив в их состав украинский полуостров.
Если в современной истории и появляются рубцы – то Крым как раз про это
Крым оказался вписан в конституции сразу двух стран. И вычеркнуть его оттуда не готовы ни в Москве, ни в Киеве. А это рождает то самое однозначное противоречие, которое можно лишь попытаться не замечать. Но которое не получится обнулить. Украинские и российские политики обречены давать разные ответы о принадлежности региона. И если в современной истории и появляются рубцы – то Крым как раз про это.
Впрочем, никогда не говори никогда. Последние пять лет стали для обеих стран еще и экзаменом на последовательность. Пока что в общем зачете лидирует Россия – которая готова ждать и додавливать тех, кто даст слабину. А Киев только недавно узнал о существовании институциональной памяти. Той самой, которая сохраняет незыблемыми государственные подходы при смене первых лиц.
Игорь Коломойский четко знает, что ему выгодно. Кремль тоже. А вот Украина свой экзамен только готовится сдавать. И конституция страны могла бы стать шпаргалкой – если в нее, конечно, решат заглянуть.
