Вчера, в присутствии Петра Порошенко и своего комбата, подполковника Александра Лобаса я вспомнил одну историю. Странно, почему раньше я не поставил рядом эти два события. Эвакуацию группы Ромки Карася в октябре 2015 года и попытку спасения Ярослава Журавля летом 2020? Ведь истории фактически похожи, как две капли воды. Отличие только в роли командования и как следствие итоговом результате.
Гол назад я написал пост на фейсбуке.
«Они погибли 04 октября 2015 года. Тогда, сводная разведгруппа нарвалась на ОЗэМку! Вместе с нашим разведчиком Ромой Карасём погиб один из гуру этой профессии, боец НГУ Михаил Заец, с позывным «Косой». Противопехотная мина ОЗМ-72 оборвала их жизни. Её называют ещё «ведьмой». Зацепил растяжку и всё. Железная, начинённая сотнями металлических роликов тварь, вылетает над землей примерно на метр и через считанные секунды ты дуршлаг. Пацаны тогда её и зацепили. Необученные, совершенно мирные шахтёры, видать прибарахлились в булочной десятком ОЗМ-72. И прочитав инструкцию, оборудовали минное поле по всем азам военной науки. Оно то и понятно. Мины же можно купить где угодно.
Тогда комбат Александр Лобас «Соболь», главный сапёр батальона Володя «Скорп» и парни из войсковой разведки (131-й, спасибо), среди бела дня, залезли к российским оккупантам в глотку чтобы забрать ребят. Погибших Карася, Косого и раненного Грина, который остался охранять тела погибших бойцов.
- Грин, ответь Коту.
- На связи.
- Как твое состояние?
- (голос очень спокойный, я бы сказал отрешенный)... Нормально. Я ранен...
– Степень?
– Терпимо... Со мной еще один трёхсотый.
- Он как?
Длинная пауза.
- Тяжелый. В сознании.
- Кровотечение?
- Остановили.
- Парни держитесь. Помощь уже идет.
И снова в эфире тишина от которой ты медленно сходишь с ума. Через какое-то время рация ожила знакомым баритоном. Уверенным и как всегда очень спокойным.
- Грин... Соболю!
- На связи.
- Друже... Идем к вам. Ёще раз сорентируй нас... Мы где-то рядом...
(Грин даёт привязку на местности).
- Принял. .. Где Карась?
- Рома двести...
- Бл.... Понял.... Держись друже... Мы идем.
– Кот, Соболю!
– На связи...
– Держи Грина...
– Плюс, плюс...
– Грин... Это Кот. Потерпи друже. Не отключайся. Группа идёт за тобой.
В ответ тишина. Две... может пять секунд, которые могут свести с ума. Выключился? Батарея сдохла? Оккупанты первыми их нашли? Рация ожила. Голос стал ещё тише.
– Плюс... Давайте быстрей. Боюсь, что вырублюсь...
– Друже. Они уже близко. Там лично батя за вами пошёл. Держись..
– Плюс!
Еще несколько фраз в эфире и снова гнетущая тишина в которую укладываются тысячи мыслей. Если парни подорвались, то однозначно там есть еще "подарки", много и разного размера. Хрен его знает кто отлеживается в ближайшей посадке и кто сейчас может прискакать? Звук взрыва слышали не только мы...
- Грин... Соболю.
- (голос совсем тихий) Грин да.
Мы подходим к вам с запада.... Приподнимись аккуратно. Видишь нас?
Голос таял все сильней,
- Сейчас... Да. Вижу.
- Плюс...
Игорь фактически ботаник. Посмотришь на него. Господи, с него такой же «рейнджер», как с меня космонавт. Но Грин оставался с погибшими и ещё одним «трёхсотым», порванным поражающими элементами парнем, до конца. Никто не гарантировал, что первым успеет батя лично возглавивший группу эвакуации, а не оккупанты, но разведчик не сдвинулся с места, хотя мог. Только держал с нами связь. А мы молились всем батальоном, чтобы Игорь не потерял сознание и у него не села батарея.
Пока Дозор хищно сверкая своими фиксами выставлял огневой заслон, чтобы обрубить «хвост», если увяжется... Пока начмед Виталик Гурник «Гуцул» гнал «скорые» как можно ближе к точке встречи, штаб бригады выносил нам мозг ежеминутными звонками,
– Срочно дайте звания и фамилии погибших и раненных.
– Ещё идёт операция по эвакуации. У меня нет точных данных. Как только вернётся группа, я сразу доложу.
– Где Соболь?
– Командир батальона лично командует эвакуацией погибших и раненных.
– Слышишь старшина... Мне пох... Срочно нужна информация.
– Майор... (дальше следует пару предложений на исключительно литературным языке)... уй. Если такой умный, приедь и ускорь процесс.
– Что ты сказал?
– Что слышал... Не зайобуй...
– Я доложу комбригу.
– Да хоть папе римскому... Пока батя не вернётся, можешь больше не звонить. Всё! Не отвлекай! Конец связи!
Через пять минут позвонили из МО и ГШ. Но полковники из высоких кабинетов оказались в сотню раз понятливей. Спокойно и без истерик выслушали мой доклад,
– Плюс старшина... Поняли. Не отвлекаем. Как только Александр Анатольевич вернётся... (секундная задумчивость)... Дай Бог вернётся, пусть сразу же перезвонит.
– Плюс.
– Удачи вас ребята.
– Плюс.
Рация уже разрывалась запыхавшимся голосом комбата.
– Кот, я Соболь! Выходим. Передай, чтобы ребята были готовы. Можем хвост притащить.
– Плюс.... Дозор, Причалу на связь.
– Дозор да!
– Выходят... Соболь просил отрубить хвост если будет.
– Дозор плюс... Отрубим. Не переживайте!
Переговоры слышали многие в батальоне. И каждый знал, что командир второй роты не только отрубит «хвост», но и заставит российских оккупантов его же и сожрать... Хвоста не было. Россияне видать обалдели от такой наглости и пока надевали портки, Соболь, Скорп и разведчики, с минного поля забрали тела погибших и эвакуировали раненных...
Часам к девяти вечера Соболь вернулся на КСП батальона. Рывком открыл дверь кунга КШМ-ки и бросил свой АКС на сидушку.
– Кот, что у нас?
– Командир, бригада вынесла мозг.
– Кто бы сомневался... Это всё?
– Нет... Звонили из министерства и гэша, просили сразу набрать как вернётесь...
Комбат устала улыбнулся. Его голос был спокоен. Я всегда удивлялся его умению всё принимать ровно и взвешенно. И вот сейчас было так же. Только глаза едва заметно прищурились,
– Набирай... - Соболь забрался в кунг, отодвинул автомат и уселся на сидушку. Торчащие из подсумков бронежилета автоматные магазины с противным звуком царапнули узкий столик.
– Минуту командир... Может чаю?
– Ммммм... Чаю? - Соболь задумался на секунду, - Пожалуй да!
Комбат открыл лежащую на столе художественную книгу и замолчал...»
Вчера, в присутствии комбата я рассказал эту историю Президенту Украины Петру Порошенко. Он сузив глаза молча слушал и только желваки играли на скулах.
– Михайло. Ти послухай, що хлопці розповідають! - Звернувся Президент до генерала Забродського.
– Я чув Петро Олексійович. Таких ситуацій було безліч.
– Ну як так? Чомуууу? Чому тоді командир батальйону міттєво сам все вирішив на місці і зробив можливе та неможливе, щоби врятувати своїх бійців, а зараз... Купа контролюючих та узявших під особистий контроль, але за декілька днів не було зроблено геть нічого? Ярослава Журавля там просто кинули помирати!!! - Порошенко замовчав.
– Петро Олексійович. Тоді все було інакше. Батальйони фактично були окремими тактичними одиницями. Рішення приймалось на місці, міттево. А зараз... Ви самі все знаєте та розумієте.
Я відійшов в сторону. Петро Порошенко ще раз потиснув руку Соболю, щось сказав йому та вийшов на вулицю до бійців нашого батальйону...
