Я проснулся от собственного голоса:
- Пожар! Пожар!
Хорошо, что раскричался.
Спас себя...
Чуткий организм, лёгкий сон, природный артистизм, тяжёлый темперамент.
А потом снится – пою!
Пою – крупно.
Пою нешуточно...
Долго пел, не просыпаясь.
Проснулся – пою!..
Пою, мать его.
Ни голоса, ни слуха – пою звонко.
Даже встал в кровати и рухнул в постель под аплодисменты.
Людей не видел.
Аплодисментов шквал.
Музыку восстановить не могу.
Судя по аплодисментам – нечто!
Ни одного свидетеля.
Помню: понедельник, раннее утро – и всё!
Вечер воскресенья уже не помню.
Середину воскресенья восстановил во вторник!
Что-то страшное…
Какие-то люди гонялись за мной, хотели со мной расстаться…
Все незнакомые.
Я тоже с кем-то хотел расстаться.
Но его рубаху из рук не выпускал.
Что-то оторвал...
Нет... Нет... Что-то из одежды...
Ботинок или штанину.
Или вместе...
Не восстановил.
С бани пошло, с сауны.
Я почему-то оттуда выскочил голый – типа в бассейн.
Но двое гнались за мной одетых...
Тогда я и оторвал от них одежду.
Потом, говорят, помирилися.
Я даже, вроде, им дал на сошитие костюма обратно...
Немного дал – всё, что было.
И опять в сауну вернулися.
Потом они выскочили голые.
Я - за ними в одежде.
Но глаз подбит, челюсть подвязана.
И опять, типа, в бассейн.
По рассказам, в бассейне помирилися.
Ну, там дышать нечем.
Опять начали…
Я кого-то по голове, кто-то по голове меня, что-то праздничное...
Что-то вроде дня рождения в парной, потом праздник в бассейне. Нахлебалися водки. Запивали бассейном.
Ну, и запел в ночь на понедельник.
Так под аплодисменты на работу не вышел.
Сейчас там убытки, подсчёты, а я мелодию вспоминаю...
То ли пара-та-ти-там-тарай...
То ли дира-тира-чара-дуй...
Вот засела, сволочь…
Нет... Пара-рим-та...Ту-дидай…
Или... Цири-ку-цири-да... зюзя–ну!
Нет. Я сегодня работать не хочу.
Занят! Пусть пишут прогул…
Написали прогул, оказались каникулы.
Новогодние.
Невезучий я.
Обидно.
