Хирург, высокий седой мужчина, отводит глаза и смотрит в окно.
Молодая женщина нервно теребит застёжку сумки. В её глазах слёзы и полное отчаяние.
Мне кажется, что в
глазах хирурга тоже слёзы. Его пациентка прошла курс химиотерапии. У неё очень маленькая опухоль. Случайно диагностированная, дающая шансы на жизнь и полное выздоровление.
У хирурга нет операционной бригады.
Нет анестезиолога. Нет ассистента. Нет операционной сестры.
В окно видны машины скорой помощи, выстроившиеся под
их приемным отделением. Пятнадцать. За сутки около сорока.
Эта больница не принимает больных на коронавирус. Она принимает все подозрения, обследует и сортирует больных.
А потом тех, у кого тест положительный, отправляет в специальные больницы, где развёрнуты ковидные койки. А у кого отрицательный - оставляет лечить у себя.
У них всего
три терапевта, вместо шести. Анестезиолог, который мог бы стоять на операции - помогает терапевтам сортировать больных.
Хирург, который мог бы быть ассистентом - сидит за
компьютером, вместо медсестры, и заполняет документацию.
Потому что медсестёр тоже нет.
Они все стараются не думать о том, что будет завтра. И совсем гонят прочь мысли из головы о том, что творится в тех больницах, куда они отправляют выявленный СОVID.
В их больнице уже закрыли три отделения. Потому что там срочно бьют старые стены и проводят кислород, замазывая дырки штукатуркой на скорую руку.
Наверное, где-то есть, построенные ещё летом, специальные отделения для больных коронавирусом, набран персонал и проведен кислород...
Наверное, где-то есть, закупленные аппараты ИВЛ и разработанная государственная стратегия обеспечения лечения коронавируса так,
чтобы не умирали люди от других заболеваний и был доступ до любой другой медицинской помощи, как это гарантирует Конституция.
Наверное....
Хирург продолжал
смотреть в окно, не зная как закончить разговор.
Скорые подъезжали и подъезжали. Зазвонил мобильный телефон. Хирурга попросили тоже спуститься на помощь терапевтам.
Ведь сидеть за компьютером и регистрировать больных это именно то, для чего он учился и работал последние тридцать лет.
Осенние листья будут тихо падать на землю...
Скорые будут выстраиваться и выстраиваться в очередь...
Люди, с заплаканными глазами и чувством полного отчаяния будут собирать деньги в соцсетях на лечение в частных
клиниках...
Хирурги станут терапевтами, анестезиологи - медсёстрами, офтальмологи, возможно, научатся интубировать людей.
И только с бигбордов нам будут продолжать
улыбаться голливудскими улыбками, никому не известные молодые люди, которые обещают, что завтра будет всё хорошо, стыдливо умалчивая о том, куда делись шестьдесят пять
миллиардов гривен из фонда по борьбе с коронавирусом.
Самое странное, что им верят.
Верят те, для большинства которых, это «завтра» уже не наступит.
Наташа Яремчук
