Ваську выгнали. Опять. Третий раз за его ещё короткую жизнь. Не везло ему как-то, не вело. Только годик исполнился, а уже из тёх семей выбросили. Ну, как выбросили. Сперва его передавали из рук в руки. А потом. Потом, просто вынесли на улицу и отойдя подальше от дома. Опустили в мусорный бак и убежали. Чтобы он не мог найти путь домой. А он и не искал.
Он всё понял. Сразу понял. По выражению лица мужчины. Жена его очень огорчилась, когда Васька поцарапал новый, кожаный диван. Очень дорогой. Она и вынесла приговор. А муж? А, что муж?
Он всегда и со всем соглашался.
Взял под мышку годовалого кота и пошел к мусорке в соседнем дворе.
Васька и не побежал бы за ним. Нет Не побежал. Он видел приговор в его глазах и понимал
Всё бесполезно. Попрощался бы хоть по человечески. Погладил на прощанье. Извинился. А так.
Как-то не по человечески получилось. Будто ведро с мусором высыпал.
Васька вздохнул и попытался найти в мусоре что-нибудь съестное, Перекусив старыми кусочками курицы. Он выбрался и усевшись рядом с большим зелёным баком. Стал смотреть на Солнце.
Он щурился, но не отворачивался. От этого большого, светлого круга шло тепло. И ему очень это нравилось.
Это были последние солнечные лучи. Лучи лета, осени, зимы. Небольшое потепление. И корочка льда растаяла.
А в душе Васьки замёрзла.
Вечер и ночь были холодными. После захода солнца. Ветер и мороз принялись за своё дело.
Рыжий кот замерзал. Он понятия не имел куда идти и как прятаться, а поэтому.
Нашел большую кучу пожухлых, рыжих листьев и забравшись в них. Свернулся клубочком. Сперва было очень холодно и он дрожал, но потом.
Потом, когда от ветра с мокрой ледяной крошкой. Его рыжая шубка задубела. Ему почему-то стало теплее и дрожь прошла. Какой-то голос в глубине нашептывал хорошие слова. Которые убаюкивали его и предлагали закрыть глаза и забыть обо всех горестях и несчастьях.
Свернись ещё, и спи. Спи, спи, спи.
Слышал он и тепло.
Тепло разливалось по его окоченевшему тельцу.
Ведь это так просто. Надо только сдаться и всё пройдёт. И наступит покой и вечность. Уйдут обиды и огорчения.
Васька последний раз вздохнул и согласился. А зачем бороться? Ради чего?
Ведь завтра его ждёт тот же самый холод и голод. И то же самое желание. Закрыть глаза и никогда больше. Никогда.
Никогда не открывать их.
Фонари на улице зажглись сперва там, вдалеке. И Васька последний раз взглянул на них. Он часто смотрел на их свет из своего окна. Тёплого.
Рыжий кот последний раз вобрал в себя этот свет и глаза его.
Вспыхнули в угасающей темноте.
Этот последний огонёк и привлёк внимание маленькой рыжей девочки. Шедшей домой с папой.
Она дёрнула его за рукав.
-Там.
Сказала она.
-Там в листве, кто-то есть.
-Нет там никого.
Зябко поёжился папа.
-Идём скорее домой. Я замёрз.
И он попытался увести её от большой, тёмной кучи прелых и обледеневших листьев. Рыжая девочка, дёрнула плечом.
-Я видела.
Сказала она.
-Я видела свет.
-Свет в куче старой листвы?
Удивился папа.
-Не может быть такого. Не может.
Но.
Она уже была рядом и разрыв верхний слой. Наткнулась на него. Рыжего кота.
-Папа!
Закричала она.
-Я же видела. Это он.
-Кто он?
Удивился папа, подойдя.
-Вот он.
Сказала девочка и попыталась поднять обледеневшее тельце.
-Оставь его.
Сказал папа.
— Он уж умер. Не будем же мы нести домой мёртвого кота.
— Он не умер.
Ответила рыжая девочка.
-Я знаю. Я знаю. Он жив. Я же видела свет в его глаах.
-Свет в глазах кота7
Пожал папа плечами.
-Свет в кошачьих глазах?
Он подошёл ещё ближе и подняв тельце попытался услышать или нащупать биение сердца.
А Ваське так хотелось спать. Так хотелось. Сон смежил его веки и тепло наполнило его тело. И голос внутри шептал ему.
Спи, спи, спи… Не открывай глаза.
Но это голосок. Тоненький детский голосок всё повторял и повторял упрямо.
-Свет в его глазах.
-Что они от меня хотят? Почему опять мучают? Почему не дают спокойно уснуть?
Он с огромным трудом раскрыл глаза, чтобы увидеть тех. Кто даже сейчас мешает ему.
-Вот!
Закричал детский голосок.
-Вот!!! Я же говорила. Ты видел? Опять. Свет!!!
-Да какой свет?
Удивился он, но. Снял с себя куртку и завернув в неё рыжее тельце. Пошел по направлению к дому.
Дочка побежала рядом с ним. Она торопила его.
-Папа, папочка. Пожалуйста, быстрее. Ему же холодно.
Они исчезли в подъезде, а потом. В окнах пятого этажа зажегся свет.
Ваську купали тёплой водичкой и поили согретым молочком. А девочка.
Девочка уговаривала.
-Ты только не умирай. Не умирай, пожалуйста.
И лёд на его шерстке растаял. И в душе растаял.
И большой рыжий кот с удивлением наблюдал. Как папа с дочкой обхаживает его. Он уже проснулся и теперь тепло.
Тепло наполняло всю его сущность. Нет. Не от батарей. А от маленького детского сердечка.
А снаружи стоял он. Тот, кто иногда приходит на помощь.
Он стоял и смотрел на светящиеся окна пятого этажа.
Он стоял и говорил.
-Всё, что могу. Всё что могу.
Он постоял и немного подумав добавил.
-Свет. Не каждый его видит. Не каждый. И не каждый, кто видит, может сохранить.
А Васька, смотря на девочку с рыжими волосами. Не думал о величии человека. О таких вещах думают люди. Он думал о своём.
Он видел свет. Свет в её глазах.
Олег Бондаренко-Транский
