«Давайте напишем закон о российской нации», – сказал президент. Несколько человек в зале сразу вскинули руки, вспомнив детскую игру «Покажи, где солнце», но поддержки не получили. Пришлось делать вид, что просто хотелось почесать в затылке у соседа.
По рядам пошли перешептывания: «А про что закон-то? Что писать?» Раздались первые звонки референтам и помощникам. «Сергей! – послышался старательно приглушенный голос из-за чьего-то портфеля. – Завтра чтобы закон у меня был, я внесу, а они пусть присоединяются. Да не знаю я, про что. Про нацию. Ну да, да, одна нация, один во… Тьфу, дурак, я тебе пошучу».
Тем временем по залу уже пищали смски и посвистывали мессенджеры: собравшиеся раздавали поручения, пытаясь успеть написать закон про нацию первыми. Общее мнение оказалось единодушным: главным в нации, безусловно, является ее Отец. Детали разнились: одни присутствующие настаивали, что в новом законе нужно прописать благоденствие нации, а кто не благоденствует – тот нацпредатель. Другие предполагали ввести статус «национального агента» и наградить им друзей и членов семьи Отца. Третьи вовремя вспомнили, что про членов семьи лучше не говорить и заменили их на патриотически настроенных байкеров. Они почему-то пришли в голову в первую очередь.
Назавтра было готово сразу три десятка законопроектов, но они оказались уже неактуальны. Президент поставил новую задачу: создать закон о земном диске, лучшую и центральную часть которого занимает Россия. Депутаты привычно выдохнули и вновь принялись набирать помощников.
