Вначале была мощная PR-кампания. С утра до вечера ТВ рассказывало об огромной пользе, которую принесло России крепостное право. Михалков и Проханов говорили, что это важнейшая национальная традиция, что русскому человеку нужны не бесовские западные свободы, а христианское смирение под розгами сурового, но справедливого барина. Чубайс и Ясин рассуждали о том, что преступления против священного права частной собственности, приведшие к большевитскому террору и очередям за колбасой, начались не в 1917, а в 1861 году, когда у помещиков были грубо отобраны принадлежавшие им по закону крестьяне.
Соловьев кричал об американской угрозе, защитить от которой может только формирование нового дворянства. «Лучше быть крепостным у своего барина, чем рабом у чужого плантатора» - визжал Киселев в своей очередной программе. Кобзон пел на мотив известного советского шлягера: «Крепостному праву — Да! Да! Да!. НАТОвскому флагу — Нет! Нет! Нет!». Американского журналиста Майкла Бома регулярно били на всех телевизионных ток-шоу за попытки очернить великую эпоху крепостничества.
Дума приняла закон об уголовном наказании за отрицание полезного значения крепостного права. Из школьных библиотек были изъяты «Мертвые души», «Муму» и «После бала». Никита Михалков, правда, все-таки снял по мотивам «Муму» очередной великий фильм. В нем благородная и патриотичная барыня возглавляет партизанский отряд, сражающийся против Наполеона. Собачка (французская болонка) грозит своим лаем выдать местонахождение партизан. Барыня со слезами на глазах умоляет Герасима утопить предательницу... В конце фильма барыня и Герасим на роскошных белых жеребцах въезжают в освобожденную от французских супостатов Москву, а затем венчаются прямо на Красной площади под колокольный звон и пушечные выстрелы.
Президент пошел навстречу «пожеланиям общества». Манифест об отмене крепостного права 1861 года был аннулирован, а право собственности на население страны - передано ЗАО «Крепостной Рай», учредителями которого стали несколько тысяч высших чиновников, олигархов, чекистов (сюда же смогли затесаться Михалковы, Собчаки и другие элитные семейства). Всех их возвели в дворянское достоинство, наделили землями и населенными пунктами вместе с жителями. В Чечне, например, все население было передано в крепостное владение лично Кадырову.
Вслед за решением о восстановлении крепостного права молодежь в крупных городах вышла с плакатами «Мы не рабы!». Но после жестокого разгона нескольких демонстраций и посадки пары десятков активистов, протесты сошли на нет.
По-началу положение людей мало изменилось. Они продолжали трудиться на своих местах и даже стали забывать о своем новом статусе. Однако через некоторое время крепостных начали периодически отправлять на барщину в поместья свежеиспеченных дворян, оставляя некоторых, в основном смазливых девушек, работать там постоянно в качестве дворни. Люди быстро привыкли к этой ситуации и даже гордились, если барин приближал к себе их жен или дочерей. Избежавшие барщины считались оброчными и платили учредителям ЗАО «Крепостной рай» часть своих доходов в качестве оброка.
Деятели культуры и шоу-бизнеса с энтузиазмом приветствовали переход в статус крепостных артистов. Они гордились знаками внимания со стороны хозяев и даже дрались между собой, конкурируя за их расположение.
А потом было восстановлено право первой ночи. Телевидение быстро разъяснило взволновавшимся было крепостным преимущество этого древнего обычая: «Если с твоей женой не будет спать родной российский барин, с ней и с тобой будут спать солдаты НАТО». Люди выбрали меньшее из зол, быстро успокоились и смирились...
Игорь Эйдман
