Солнце уже взошло, а лес снова наполнился уже привычным многоголосьем. Но чем ближе путники подходили к цели своего путешествия, тем тише становился лес. Уже к полудню совсем затих звонкий щебет птиц и даже ветер, негромко разговаривающий с окружающим миром своим тихим шепотом листьев, как будто замолчал, с удивлением рассматривая двух смельчаков, рискнувших потревожить покой великого Индрик-Зверя.
Рельеф становился все более неровным, и болотнику с девочкой практически все время приходилось идти в гору. Алиса стала быстро уставать, то и дело останавливаясь, чтобы передохнуть. За время путешествия ее волосы растрепались, руки и лицо были исцарапаны колючими ветками, а платье после ночевки на куче листьев совсем потеряло свою белизну. Но она держалась стойко. Не совсем еще понимая, как и чем именно она сможет помочь своему новому другу, а вместе с ним и всем, кто остался там, в двух сказочных царствах.
Борислав стал еще более молчалив. Он шел, погруженный в свои тяжелые думы, то и дело оглядываясь на Алису. Было заметно, что его терзала и не давала покоя какая-то мысль. Она не выходила из его головы, каждую секунду напоминая о себе. Он уже не гнал ее от себя, он уже смирился с ней, но от этого ему не становилось легче. Только тяжелее.
- Дядь Борь, долго еще идти? - уставшим голосом спросила Алиса.
- Нет, уже почти пришли.
- Может передохнем немного?
- Нельзя, - мотнул головой болотник, - нам нужно спешить. Я не знаю, когда начнется битва. А мы должны дойти до Индрика и успеть вернуться обратно.
Алиса вздохнула и, догнав Борислава, схватила его за руку.
- Я тогда так пойду, а то я постоянно отстаю от тебя. Хорошо?
Болотник хмуро кивнул и ничего не ответил. Несколько минут они шли молча, затем Алиса не выдержала и снова затараторила.
- Дядь Борь, а тебе нравятся лягушки?
- Нет.
- Мне тоже они не особо нравятся. Нет, не то, чтобы я их прям не любила, просто бывает, что нравится какое-нибудь животное, а бывает, что нет. Вот лягушки. Они хорошие, не кусаются и не рычат, но они такие мокрые и холодные... Брр.
- Да, они мокрые и холодные, - вполуха слушая Алису, пробормотал он.
- А еще говорят, что от них бывают бородавки. Ты не знаешь - правда это?
- Нет, не правда.
- Я так и думала, но все равно всегда боялась их в руки взять. Мало ли... Вот я один раз выпила много апельсинового сока и у меня аллергия началась. А все говорили, что апельсиновый сок полезный. А какой же он тогда полезный, если от него аллергия? Вдруг и с лягушками так же получится? Ни у кого бородавки не появляются, а у меня обязательно повыскакивают. Я точно знаю. Я тебя когда вчера за руку взяла, я сразу подумала, что у меня бородавки вылезут. У тебя кожа как у лягушки была.
- Ну, я же болотник все-таки, - ответил Борислав, - у всех болотников такая кожа.
- Как у лягушек?
- Да, как у лягушек.
- А вот и неправда, - засмеялась девочка, - у лягушек она всегда холодная, даже когда они на солнце посидят. Дядь Борь, а ты любишь сидеть на солнце?
- Не очень, - покачал он головой, - но не потому, что...
Он резко остановился.
- Подожди, что ты сказала? У лягушек всегда кожа холодная?
- Ну да, - закивала Алиса, - а что, ты не знал?
- А почему ты говоришь, что у меня кожа была как у лягушки? А сейчас что, другая?
- Конечно, - засмеялась она, - ты думаешь, что если бы она до сих пор такая была, я бы тебя взяла за руку?
Болотник присел на одно колено и посмотрел девочке в глаза.
- И какая же она у меня?
- Теплая. Я еще вчера заметила, когда мы на листьях спали. Я сначала подумала, что ты заболел и что у тебя температура поднялась. Я хотела спросить, но уснула и забыла.
Болотник молча перевел взгляд с Алисы на свою руку. Закатав рукав своего балахона, он протянул ее вперед.
- А вот здесь потрогай, где локоть. Теплая?
- Ну конечно теплая.
- А тут?
- Плечо тоже теплое, - грустно произнесла она, - все-таки ты заболел, да?
- Заболел... - прошептал себе под нос Борислав, - заболел.
- Вот был бы сейчас у меня апельсиновый сок, я бы тебе его весь отдала, чтобы ты поправился, - схватив двумя руками его ладонь, произнесла Алиса, - ни капельки не выпила бы, честно-честно! Только я бы тебе сразу сказала, что весь пить нельзя, потому что обязательно начнется аллергия...
Болотник молча встал на ноги и двинулся дальше, не выпуская из ладони руку девочки, которая продолжала рассуждать об аллергии, соке и лягушках. Он не слышал ее слов. Мысли роились в его голове, постепенно выстраиваясь в одну логическую цепочку. Так вот почему так ныло его плечо, а затем и вся рука вместе с грудью. Оказывается, он постепенно теплел. Холод, который сковывал его тело из года в год, сантиметр за сантиметром отступал, когда рядом находилась Алиса. Простой человеческой заботы и детского простодушия хватило, чтобы он из навьего стал превращаться в... человека.
Борислав украдкой просунул руку под капюшон и прислонил ладонь к груди.
- Не может быть, - прошептал он и прикрыл глаза.
Под ладонью медленно, как будто просыпаясь от долгого сна, еле слышно, не ритмично и невпопад билось его сердце.
- Это ничего не значит, - он резко выдернул руку и бросил быстрый взгляд на Алису, - это совсем ничего не значит.
***
Лес закончился так резко и неожиданно, что путники, выйдя из него, тут же прищурились от солнечного света, больно ударившего им по глазам, несмотря на то, что солнце уже клонилось к закату и светило не так ярко, как в полдень. Когда глаза отошли от лесного полумрака, они увидели перед собой то, к чему так стремились эти два дня. Прямо перед ними, шагах в ста, отвесной стеной уходила вверх скала. Ее вершина терялась где-то в облаках и ее невозможно было разглядеть. Но не это привлекло их внимание. У самого подножия горы, огромным черным глазом на них смотрела пещера. Где-то там, в ее темноте и спал тысячелетним сном сказочный Индрик-Зверь, которого они должны были разбудить.
- Нам... Туда? - поежилась Алиса.
- Да, Алиса. Нам туда.
- Дядь Борь, - оглядываясь по сторонам, прошептала девочка, - а где третий стражник? Ты же говорил, что их три, а мы никого не встретили. Он, наверное, где-то здесь, а мы его не видим?
- Пойдем, - проигнорировав ее вопрос, буркнул Борислав и двинулся вперед, еще крепче сжав руку Алисы.
Через несколько минут они уже стояли у самого входа в пещеру. Присутствие чего-то сильного, большого и опасного незримо витало в воздухе, впитываясь вместе с ним в каждую клетку кожи. Борислав посмотрел на Алису и закрыл глаза. Что-то теплое покатилось по его щеке. Он тут же провел по ней своей ладонью и приблизил ее к глазам.
- Да нет, этого не может быть, - негромко проговорил он.
- Чего не может быть, дядь Борь?
- Ничего, - быстрым движением вытерев мокрую ладонь о край своего балахона, ответил он, - нам нужно идти, Алиса. Время не ждет.
С этими словами они шагнули во тьму.
Идти пришлось недолго. Глаза, привыкшие к темноте, уже через несколько сот шагов уперлись во что-то огромное. Это что-то явно было живым. Его бока мерно поднимались и опускались в ритм его спокойного дыхания. От него просто веяло какой-то великой силой и мощью, заставляя колени подрагивать, а взгляд опускать в пол.
- Это... Это он? Индрик? - Алиса не отводила восторженного взгляда от огромного существа.
- Тише, - прошептал Борислав и, немного помолчав, опустился перед Алисой на колени, чтобы видеть ее лицо, - его очень легко разбудить, Алиса. Именно поэтому его и охраняют стражи.
- Не так уж и хорошо его охраняют, - зашептала Алиса, - третий стражник, наверное где-то спит.
Борислав тяжело вздохнул и снова посмотрел в ее глаза.
- Третий страж - это я.
Девочка замолчала, пытаясь осознать то, что он сказал, но болотник тут же приложил к своим губам длинный палец.
- Тише, Алиса, тише. Я все тебе объясню. Так, как это есть на самом деле. Теперь скрывать нечего. Послушай меня, пожалуйста.
Взяв в свои ладони ее руки, он, помолчал, собираясь с силами, и заговорил.
- Все, что я рассказывал тебе о войне, о Князе Кощее - это все правда. Война действительно может случиться уже завтра. Никто не сможет ее остановить и для одного из наших царств она станет последней войной. И поводом для нее послужила ты. То, что ты появилась у Светлых. Скорее всего, это было сделано специально и я даже знаю кто за этим стоит. Когда я узнал об этом, я только и думал о том, как ее предотвратить, как не допустить этого бессмысленного побоища, понимаешь? Но ничего не мог придумать. Тогда я вспомнил об Индрике. Он - моя последняя надежда. Только он своей силой и могуществом сможет повлиять на наших правителей. Никому из навьих не разрешено приближаться к нему, но я являюсь третим стражем Индрика. Но даже то, что я смог бы к нему подойти, не помогло бы мне, потому что я не смог бы сам его разбудить. Поэтому мне понадобилась ты. Мы с тобой должны были пройти к нему через всех стражей, чтобы с твоей помощью пробудить его ото сна. Еще я говорил тебе, что тому, кто разбудит Индрика, он покорится на три дня. Этого достаточно для того, чтобы успеть ко дню битвы и попытаться предотвратить ее.
- Так давай скорее его разбудим, - прошептала Алиса и потянула Борислава к существу.
- Еще я говорил... - болотник замялся и опустил взгляд вниз, - я говорил тебе, что чтобы его разбудить, нужно чистое человеческое сердце...
Алиса замерла.
- Да, говорил. Я помню, - с тревогой в голосе произнесла она, - и что?
Болотник обнял девочку и крепко прижал ее к себе.
- Дядя Боря, ты что, плачешь?
Плечи болотника тряслись в беззвучном плаче. Алиса попыталась вырваться из его объятий, но хватка стала еще сильнее.
- Дядя Боря...
- Алиса, прости меня. Прости, пожалуйста. Я не могу оставить в беде своего Князя.
- За что простить? Что случилось?
- Сердце... Человеческое сердце... - сквозь всхлипы произнёс Борислав, - оно должно быть принесено в жертву Индрику. Он покорится тому, кто не просто его разбудит, но и накормит. Прости меня, Алиса...
- Дядя Боря, отпусти! - Алиса снова попыталась выбраться из смертельных объятий.
- Индрик!!! - вдруг закричал болотник, - Индрик! Пришло время!
Две огромных огненных глаза вспыхнули во тьме. Огромное существо вздрогнуло и зашевелилось...
