Перебираю Фотографии, жизнь шесть на девять и девять на двенадцать прилипает к рукам. Старый, молодой, молодой, старый. Девушка кричит: «До свидания!» Ветер. Она кричит сквозь волосы: «До свидания!»
Так и осталась.
День рождения. Стол. Хохот. Один стоит подбоченясь. Мама хохочет. Он держит руку на её плече.
Пятеро на скале. Солнце. Школа позади. Вокруг море, мамы, папы, загар, мускулы. Обнявшись.
— Угадай, где я?
— Этот?
— Нет.
— Этот?
— Да.
— Не может быть.
Пятеро обнявшись. Один в военном. Погоны контуром обведены.
Нас восемь — три жены. Четверо: трое и подполковник. Его форма на всех. Фуражка. Китель. Весёлые. Пьяные. Так и пошли шесть на девять весёлые — пьяные. Грустные — трезвые.
Танец. Она со мной. Рот открыт. Губы у моей щеки. Слов не видать. Апрель семьдесят третьего. Какие слова?
— Вас уже ничем не удивишь.
Пошли лица. Мои лица, которые ничем не удивишь.
— У вас усталые глаза.
Да. Пошли мои глаза. Семьдесят четвёртый, семьдесят пятый, апрель, май, май.
Вот на картоне нас тридцать. Знамя. Школа 118. Едва над учителями, хотя стоим. Седьмой класс. Красные галстуки. И кто-то надо мной держит рога.
— Как по-вашему, где я?.. Нет... нет. Ну что вы? Вот я.
— Не может быть.
Разные галстуки, пиджаки. Десятый класс. Паспорта. Аттестаты. Первый хмель и первые планы, первые девочки за углом и уж за ними мамы.
— Где вы?
— Вот.
— Не может быть.
— Да.
— Ну, если вы настаиваете.
А вот где я красавец. Вот где я необычно хорошо. Альбом выпуска института. Мягкие серые глаза, поворот головы... Простите — я.
— Не может быть.
— Прекратите. Вот надпись золотом. Тиснения.
— Господи, ну просто... красавец.
— Что делать?
Семьдесят пять, семьдесят семь.
— Вот это вы.
— И там я. Только тогда сумерки были другими. Они обещали. И руки. И если платье прилипало к ногам, разговор прерывался.
Мои распахнутые серые.
Твёрдый и нежный взгляд.
Мой... Прищур смеющийся...
Мои усталые глаза без взгляда.
Морщины и цветы.
Цветы... цветы...
Эти цветы мне.
