"Проклятый «моментум». Минский тупик украинского Брестского мира" - Владимир Пастухов

Как написал Виктор Шендерович, очень хотелось бы ошибиться, но все никак не ошибается. В преддверии телефонного баттла между Путиным и Байденом можно с достаточной долей уверенности предсказать результат. Победителем будет Путин, закончится это войной, а потом, — но далеко не сразу, — будет революция и гражданская война в России, по итогам которой либо родится какая-то совершенно новая русская цивилизация, либо просто навсегда исчезнет старая. Для самого Путина было бы намного лучше, если бы он в этом раунде проиграл, но он, похоже, практически обречен обстоятельствами на роковую победу.

Плохой и очень плохой

В шахматах есть прием «вилка», при котором у обороняющейся стороны остается только «сталинский выбор» — между плохим и очень плохим. Выбор, который предлагает сегодня Кремль Западу, — это выбор между войной и капитуляцией. Запад предлагает в ответ пощекотать Кремль санкциями. Щекотки Москва не боится, поэтому есть только два практически возможных сценария развития этой ситуации: или Путин не добивается своего в прямых переговорах с Байденом и берет все, что ему нужно, силой, или он прямо сейчас добивается того, что ему нужно, пусть и в ограниченном объеме, дипломатическими средствами, и война откладывается, переходя в длительный политический миттельшпиль. Проблема в том, что это «вилка» с двойным дном. Политическая ловушка для Запада является исторической ловушкой для России.

В первом сценарии Путин решает проблему Новокроссии одним махом (практически синхронно с проблемой Белоруссии), получает ненавидящую его Украину, бессильно повисшую на руках Запада, и «холодную» линию фронта длиной в несколько тысяч километров вместо границы. Санкционный режим, навязанный замерзающей Европе США, в несколько приемов достигает «иранского стандарта», Россия стремительно «кореизируется» и прилепляется в качестве экономического сателлита к Китаю, что однако лишь увеличивает экономический разброд и шатание. Это увеличит не только потребность в новых авантюрах, ведущих к новым войнам в самой России, но и желание повоевать с «больным человеком Европы XXI века» у соседей, например, у выздоровевшего «больного человека Европы XIX века» Турции. На одной из таких войн у России случится очередной революционный инфаркт, от которого она уже не оклемается.

Во втором сценарии Байден принимает правила игры Кремля и выкручивает руки Украине, заставив ее выполнить кабальные «Минские соглашения». Это означает фактическое и юридическое признание независимости подконтрольных Москве территорий Донецкой и Луганской областей, отказ Украины от идеи членства в НАТО в обозримой перспективе, разрешение «по понятиям» вопроса о неразмещении на территории Украины военной инфраструктуры иностранных (за исключением России) государств и в перспективе установление в Украине более приемлемого для Москвы режима, вроде режима Иванишвили в Грузии, после чего экономические отношения между странами начнут медленно нормализовываться. Это не совсем тот театр, о котором мечтают лоббисты проекта «Новороссия» в Кремле, но он временно лишает Россию формального повода и мотивации для большой войны с Украиной «здесь и сейчас» и переводит войну в состязание на выносливость между Россией и США, исход которой не очевиден только в Кремле. Логика процесса на каком-то этапе, скорее всего только после окончательного ухода Путина из политики, приведет к госперевороту и попытке реализации проекта новой «Перестройки». У него немного шансов на успех, но все же они не равны нулю.

Если не сейчас, то когда?

Война для Путина — это коллайдер (ускоритель) революции. Не понимать этого он не может — это аксиома не только русской, но и всей мировой истории. Так почему он так упорно к ней стремится? Ответ лежит на поверхности — потому что еще никогда за последние годы перспектива украинского «блицкрига» не была для Путина столь заманчивой. Мираж быстрой, оглушительно-победоносной и, что еще важнее, совершенно безнаказанной победы является изнуряющим искушением для Кремля.

В английском языке есть слово «моментум» (momentum), трудно переводимое на русский язык. Наиболее близко по значению, на мой субъективный взгляд, наше «момент сложившегося пасьянса», когда все карты лежат наилучшим образом для какого-либо действия. Сейчас для Путина сложился «моментум войны». Вопрос, который терзает Кремль: если не сейчас, то когда? Действительно, надо либо решаться, либо похоронить проект Новороссия навсегда — зеленее уже не будет. Поэтому все размышления о долгосрочных рисках и стратегических последствиях разбиваются о рифы сиюминутных тактических выгод и преимуществ.

Еще никогда с момента распада СССР соблазн большой войны в Европе не был столь велик. Все нужное для ее начала имеется в наличии: неразрешимые дипломатическими средствами противоречия; цели, достижение которых каждая из противоборствующих сторон связывает с войной, и отсутствие лидеров, способных плыть против течения. В таких обстоятельствах война почти неизбежна. При существующем раскладе сил, единственный, на мой взгляд, способ предотвратить войну — это пойти на уступки России в украинском вопросе, но к этому никто сейчас не готов, да и вряд ли может себе позволить по политическим соображениям, ни в Украине, ни на Западе.

Но это сейчас. Сейчас Украина находится в тисках стремительно развивающегося внутреннего экономического и политического кризиса. Сейчас Европа полностью поглощена своими внутренними проблемами (ковид, мигранты, торговые войны) и с ужасом ждет холодной зимы без русского газа. Сейчас Америка, расколотая на два лагеря и загипнотизированная китайским драконом, никак не может определиться, чего она хочет от России — то ли конституции, то ли севрюжины с хреном. Но так будет не всегда, западные демократии либо придут в себя от шока, либо перестанут быть демократиями, и возможность без особых проблем «отхреначить» треть Украины будет упущена. Поэтому откладывать вторжение бесконечно «на потом» стремно.

Кабалистическая траектория

Есть еще одна специфическая причина, по которой тему надо закрыть сейчас. Как это ни покажется смешным, но Москва сегодня как бы действует «в своем праве». Формально ей не нужно искать повода для войны, он лежит на поверхности — это неисполнение Киевом «Минских соглашений». Траекторию диалога Путина с Байденом легко представить, не обладая высокоразвитым политическим воображением. На все претензии Путин будет уныло и устало повторять: «Россия действует в рамках подписанных соглашений, а Украина их нарушает, с нее и спрашивайте». И все понимают, что в общем-то так оно есть.

Другое дело, что все так же понимают, что речь идет о кабальной сделке в ее классическом «википедийном» определении как сделки, совершённой на крайне невыгодных условиях, которую лицо было вынуждено совершить вследствие стечения тяжелых обстоятельств, чем другая сторона воспользовалась. Мне уже не раз приходилось писать о тяжелом выборе для Украины между самоубийственной войной с противником, экономическая и военная мощь которого многократно превосходит собственные возможности, и унизительным, особенно в момент интенсивного строительства национального государства, «Брестским миром». Но главная проблема в том, что такой похабный мирный договор с агрессором — не какая-то гипотетическая возможность, а суровая реальность для Украины. Он уже был подписан и называется «Минскими соглашениями».

«Минские соглашения» были подписаны под «дулом пистолета» после тяжелейших поражений украинской армии под Илловайском и Дебальцево. По своей природе они мало отличаются от «Брестского мира», подписанного Лениным с немцами, по которому, кстати, большевики передали Германии большую часть Украины. Как и большевистское правительство (да и любое другое правительство в подобных условиях) Украина, подписывая соглашения, надеялась, что исполнять их не придется. Но Ленину повезло больше, чем Порошенко и Зеленскому: в Германии тогда революция случилась, а в России — нет.

Так или иначе, Россия добровольно с кабалистической траектории «минских договоренностей» не свернет, рассматривая их как свой законный военный трофей. Поскольку формально минский формат был признан и легитимизирован Западом, он превращается в дипломатический тупик, препятствующий любому компромиссному разрешению украино-российского конфликта, оставляя только две обозначенные выше возможности: война или капитуляция.

Pacta sunt servanda

Есть ли выход? Легко давать советы со стороны и писать рекомендации на чужой шкуре. В этом смысле любой пассаж на тему, что лучше было бы сделать украинцам, если ты не живешь в Украине, изначально ущербен. Понимая все это, все же рискну предположить, что попытка реализовать минские соглашения в том или ином формате (естественно, речь идет о статусе оккупированных территорий, выборах и изменениях в Конституции — наиболее болезненной части кабальных соглашений) могла быть более продуктивной политикой, чем попытка саботировать их любой ценой, в том числе — ценой новой войны. Повторюсь, возможно, это глубоко ошибочное мнение, но, тем не менее, и оно имеет право на существование.

Мне трудно сказать, была ли у Порошенко альтернатива и мог ли он отказаться от подписания столь неприемлемого для Украины соглашения. Боюсь, что на самом деле нет. Угрозы оккупации не части двух областей, а всей Восточной Украины была тогда абсолютно реальной и минские договоренности позволили тогда эту угрозу блокировать. Как выясняется — лишь на время. С времен древнего Рима базовым принципом международного права является pacta sunt servanda (договора должны исполняться). Все таки между Лениным и Зеленским в отношении к «Брестскому миру» есть одна существенная разница — большевики сначала исполнили его, а потом разорвали, дождавшись революции в Германии и коллапса немецкой армии, а не наоборот.

По крайней мере, какая-то часть проблем была бы сегодня позади и Украина, временно нормализовав отношения с агрессором, могла бы сосредоточиться на главном — экономических реформах и создании национального государства на оставшейся территории. Делать это в условиях фактически не прекращающейся войны практически невозможно. И, тем более, начать новую масштабную агрессию России было бы на порядок сложнее. А так, несмотря на шесть лет жертв, положенных на алтарь возвращения контроля над утраченными территориями, Украина оказалась ровно в той же точке, что и накануне подписания второго минского протокола — перед угрозой оккупации трети своей территории. К сожалению, боюсь, что другого пути предотвратить русскую агрессию как начать движение в сторону исполнения минского протокола ни у Зеленского, ни у Байдена нет. Такой вот «проклятый моментум».