РУССКАЯ ЗЕБРА


Идеализация кумира проходит как влюбленность. Как отличить влюбленного? Скажите ему что-то про предмет его любви. Ну нет, не обязательно плохое, просто без обожания. Он тотчас исполнит арию Роберта из Иоланты: «Кто может сравниться с Матильдой моей!?» Недопустимо для влюбленного малейшее сомнение. У него сознание сужено в воробьиную клоаку, он не думет. Это временное состояние. И он повернет свою внутреннюю агрессию против вас. То есть обесценит вас, расчеловечит. Попробуйте представить ситуацию «Солидарности» в 1982 году. Скажите работягам в гданьском кабаке в день получки на верфи: ваш Ваш Валенса - авантюрист и агент КГБ. Сколько зубов вы унесете в кармане?

Во взрослом состоянии мы не можем отключить свое сознание совсем, только сузить принцип РАЦИО до минимума. И в «свернутом» состоянии он все равно шепчет нам: «наш избранник великолепен, но он не абсолют, не лучшее из сущего, у него есть недостатки, он как минимум смертен и не всемогущ!» Но БСЗ твердит - он/она - ЛУЧШИЙ. И мои друзья, не понимающие этого - враги. Тоненький писк рацио заглушается грохотом барабанов либидо и мортидо. Человек Влюбленный (Идеализирующий) - существо непрактичное и агрессивное. И что самое главное, он наполнен агрессией, месторождение которой в тектоническом разрыве здравого смысла и импульсов БСЗ.

Мелани Кляйн сама не думала, что войдет в анналы метапсихологии. Даже мечтать не могла. У нее было трудное детство - сначала умерла любимая сестра, потом брат, а затем и родители. Она впала в тяжелейшую депрессию и обратилась к психоаналитику. А потом обратилась в психоанализ, став апологетом. Жуткая была тетка по характеру, конфликтная и вредная, сын покончил с собой, а дочка Мелитта не пришла на похороны, когда Мелани умерла в 1960 году. Ну и с наследницей великого Зигмунда Анной она умудрилась разругаться в пух и прах, попутно расколов ассоциацию психоанализа.

Читать ее буквально больно: она так вольно и цинично обходилась с психиатрической терминологией, что с первой до последней страницы каждой ее книги на бумагу капает кровь из глаз и хочется кричать: «Как мне это обратно расчитать!» Мелани была по образованию искусствоведом и в ее текстах «депрессивная позиция» не имеет никакого отношения к депрессии, а «параноидальная» к паранойе. И тем не менее Мелани Кляйн сейчас абсолютный классик и ее идеи порой важнее для нас работ Фройда. Точнее не порой, а просто важнее. Она дополнила метапсихологию открытиями, которые можно сравнить с теориями Нильса Бора или Альберта Эйнштейна в развитии физики. Самого Фройда можно сравнить с Ньютоном или Архимедом.

Мелани, работая с детьми, анализируя их бессознательное, поняла удивительную природу идеализации и обесценивания. Я буду рассказывать своими словами, ладно? Так вот, младенец не знает границ себя. Он слит с миром, который заключается в матери (условно говоря в матери. Это не значит биологического родства, в данном случае «мать» - это кормилица. Другой человек относительно ребенка. Без поддержки которого ребенок погибнет). И младенец полностью зависим. Он «наполняется» молоком, переабатывает его и спит. Потом снова требует наполнения и очистки себя от продуктов переработки. Он находится в трех состояниях попеременно: спит, пребывает в раю и в аду. У него нет никаких полутонов и переходов: он бинарен, как двоичная система: счастье либо есть, либо нет. Как ток в процессоре. Плюс-минус бесконечность. Вспомните своих детей: у них сначала нет никаких полутонов. Оттенков. Вариантов. Либо все, либо ничего.

Кляйн подумала: а ведь если полутонов нет, то младенец ИДЕАЛИЗИРУЕТ мать. Она для него - божество. Абсолют. И мы читаем в его взгляде обожание. А когда он сыт, он спит. И поначалу совсем не интересуется ни мамой, ни игрушками, ничем вообще. Что он чувствует в данный момент? Ничего. Ему ничего больше не нужно: сухой подгузник, комфортная температура, тишина. Он любит в этот момент мать? Нет. Он еще не способен любить или ненавидеть. Младенец сыт. Точка. Ему в этот момент мама безразлична. Он ОБЕСЦЕНИВАЕТ свой идеал. Пока не проголодается или замерзнет. Но так будет не всегда: через какое-то время оттенки появятся. И годикам к двум малыш начнет выходить из этих качелек: идеализация-обесценивание сменится на ровное восприятие внешнего объекта: в данном случае мамы. Она не божество. Она - прекрасна, но божество здесь я. И я властвую: капризничаю, требую, хочу, прошу, уделяю внимание. А она кормит, одевает, моет. Иногда не так вкусно кормит, иногда не вовремя моет и выключает свет, когда спать уже не хочется. Ну такая себе мама. Могла бы быть и получше. Но сойдет. Другой ведь нет!

Мелани увидела в этом возникновение объекта: мать стала цельной. Ее «плохие» ОБЕСЦЕННЫЕ качества сложились с ИДЕАЛИЗИРОВАННЫМИ. То есть она стала целостной в восприятии ребенка. Потом нам в жизни очень пригодится этот ранний опыт умения идеализировать: с кем попало на охоту не пойдешь. Вот чувак, он предлагает вместе пойти за добычей. И вправду - вдвоем проще. Можно больше принести чем в одиночку. Это аргумент. Но парень какой-то не ах. Морда злая, шкуры драные, от ног воняет, зубы плохие, да и слабоват он как-то на вид. Так что? Одному что ли придется идти? А если к нему повнимательнее присмотреться? Вроде топор вон как в кулачище держит, стоит на ногах крепко. Неплохой ведь напарник! Даже совсем неплохой! Пойду с ним!

Что сделал этот дикарь? Он перешел с объектной позиции на идеалистическую. И через это преодолел сопротивление перед Другим. Чтобы создать совместность, он вытеснил в свое БСЗ реальность и доверился. Этому механизму нашей психики мы обязаны существованию человечества. Собственно именно так мы женимся и выходим замуж, выбирем друзей, профессию, место работы и даже психоаналитика. И этот механизм примитивен до безобразия, он первичен по отношению к многим другим. Без него мы бы вымерли. Именно идеализация своих близких создает семью. Шлите лесом камрада Энгельса и его любовника: не бытие определяет сознание, а бессознательное формирует БСЗ. Впрочем, там был один недурной источник и составляющая часть: Гегель со своей диалектикой, и Фройд четко просек - БСЗ состоит из двух протвоположностей. Первичного Ид/Оно и цивилизационно-стадной надстройки супер-эго. Но если вам неизвестен термин «топографическая модель психики», то не вздумайте читать Кляйн, я вас предупреждал. Джойс и Хлебников заходят куда понятнее и легче.

Фройд сравнивал взросление человека с армией, идущей на войну с неприятелем по вражеской территории. От коликов в животике пупсика до Паркинсона с Альцгеймером нас ждут всяческие неприятности. Жизнь - боль. Ну не всегда совсем уж страшная, но неприятностей полно. Вы никогда не задумывались, почему ребенок рождается как бы без сознания? То есть не фиксирует происходящее с ним в первое время жизни, не анализирует и не ОСОЗНАЕТ? Я вам подскажу: если бы ребенок рождался с более сформированным «Я», он бы не выдерживал самой травмы рождения. Ну всяких потом более мелких катастроф: например появления во рту зубов вдруг ниоткуда, которые режут нежные десна. И этот ужас неведомого преследовал бы его всю жизнь, но это так, к сведению. Лирическое отступление.

Так вот: идем мы, значит, по чужой стране, навигаторов-глонассов нет, карта-крок начерчена по рассказам мамы/папы/бабушки, какие-то контурные очертания из романов и фильмов, мультиков и иных ресурсов, включая порнохаб. Но тут выходит из засады неприятель с мультукой и обращает нас вспять. Куда мчишься ты, тройка? Ну в том смысле, что куда нам бежать? Только назад. А там что? Правильно, - детство! И мы убегаем до той последней базы, которую построили по дороге. Там провизия, там запасы пороха, фуража, медикаментов, бочки с ромом и прочие ништяки. А главное - там крепостные стены. И можно укрыться, собраться с силами, починить тачанки, смазать пулеметы и потихоньку выходить снова на тропу, ведущую по чужой территории.

Зигмунд, кокаиновый ты раздолбай! Написал сто томов, напустил тумана и всю жизнь идеализировал своих друзей-учеников, а потом обесценивал. Ну и они отвечали взаимностью. Ага. Думаю, что кокаин сильно вредил его потенции, поэтому в голове у дедушки были одни письки-сиськи. Но ведь прав ты был: действительно в нашей жизни мы строим форты/базы. На которые всегда можем вернуться, если надо. Только вот окружающим кажется при этом, что мы тупим. Фройд видел несколько фаз развития жизни. Высшая, конечная - это ИМАГО. А первая - оральная. В том смысле, что лежит бебик и орет время от времени. Нет, не поэтому оральная. А потому что это по французски это значит рот. Ну на противоположном конце пищевой трубки находится анус. Пупсенок плачет, его кормят. Он в порядке. Стимул-реакция. Чистый бихевиоризм. Он управляет миром. Через свой рот. И правильно делает. И на этой стадии наша самая дальняя база. Бриллианты друзья девушек. Ну тут понятие «оральный» имеет другое значение, но кстати, когда человек практикует оральный секс, он тоже на опредлененное время падает в глубину своего детства: мужчина идетифицируется со своей мамой, становится женщиной в глубиннейшем смысле, «кормя» женщину «собой», как младенца. И женщина превращается в младенца. Про куннилингус можно сказать тоже самое. Но это к делу не относится. Возврат на оральную стадию всегда выглядит как требование - дай мне нечто, чтобы я был счастлив. И перестал доставать тебя. На время.

Когда ребетенок подрастает, он вдруг понимает, что кормежка вообще-то не главное. Его кормят регулярно и почти по расписанию: утром, днем, вечером. И еще даже заставляют есть. А вот что в нем такого ценного? Что он производит? Что дарит миру? В чем его смысл? Да вот же ответ: он производит какашки и мама очень ценит их: сразу забирает себе. Значит это очень ценный продукт. Как золото! И для этого его, малыша, кормят и вообще. Тут, на анальной стадии, построена вторая крепость. Мы производим нечто без большого труда и это очень неприятно для других, но почему-то им необходимо. Они морщатся, но уносят это куда-то. Видимо складывают в тайную пещеру сокровищ. Будем гадить, а они будут разгребать. Судьба у них такой. Ну что с них взять: говноеды, смерды, им же это нравится! Когда вы видите человека, получающего радость и удовлетворение от того, что он может и делает неприятности другим, то перед вами анально-зафиксированный бедняга. Он - следователь, надзиратель, сержант в армии, цензор, начальник, училка, президент, мусор, тролль в интернете, тетка в метро с сумкой на колесиках, трамвайный хам, стукач и родственник невесты, который нажрется и начнет драку. Или журналист-расследователь. Противные они. Сделают гадость, получат радость. Естественно, что объясняют все высокими материями, идеалами, принципами и патриотизмом. Кстати, националисты почти всегда из этого легиона. Кстати, на анальной стадии можно прожить всю жизнь. И если вы хотите понять - анальный тип зафикисрован на этой стадии или просто скатывается туда время от времени, как в свое убежище, то посмотрите на его сексуальность. У зафиксированных она просто редуцированна. Ну вот вам пример: Ленин, Сталин, Гитлер, Жирик, Зюганов, Варламов. Который одуван. Тема Лебедев. Эдичка. Они всю жизнь провели в этой крепости, так и не познав другие стадии. А у тех, кто все-таки проехал ее есть несколько вариантов. Пройти на стадию эдипальности и даже, возможно, пройдя ее, перейти к генитальной стадии. Естественно, на каждой из них можно построить форт, крепость, факторию и полномочное представительство себя.

Я бы не хотел подробно разбирать стадию Эдипова комплекса/комплекса Электры. Ибо займет это очень много сил и места. Потому как есть они основной вопрос психоанализа. И в большинстве случаев именно на них происходит фиксация. И это очень болезненно и травматично для отступивших на эти заранее подготовленные позиции; любая фиксация на проходных «полустанках» делает человека несчастным и требует долгих месяцев или лет работы с профессионалом метапсихологии, это дорого, долго и травматично. Но это единственное что действительно работает: называем мы это психоанализом, психодинамической терапией или даже коучингом. Главное, чтобы анализант хотел, а аналитик мог. Так что если вы дошли до ручки, то она на двери моего рабочего кабинета. Качество жизни возрастет. А это синоним счастья.

Нет рая и ада. Нигде, кроме нашего БСЗ. Это я не про религии и вероучения, я про супер-эго. Верить можно в жизнь вечную и каждому воздастся по вере его. Самые крутые миссионеры-кураевы получаюстя из студентов кафедры атеизма, а самые рьяные атеисты из расстриг. Как и мусульманки из русских деревень, как и разгильдяи и пьяницы из татар. Ну а уж про зверства буддистов я даже говорить не буду, велком в Тыву.

Рай и ад в нашем представлении - это станция №1 - младенческая дихотомия. Ведь заметьте! - рай, ад и сон/чистилище именно первичные состояния человека. Казалось бы, если мы типа по образу и подобию, то верховное божество не младенец, он мог бы построить конструкцию посложнее: хорошие праведники в рай, негодяи в ад, а средние обычные ребята в какой-то средний кластер. Где не гурии и не черти, а что-то такое фастфудовое, никакое. Ну и болтайся там вечно. Не заслужил рая, не заработал ада. Жизнь вечная посередине. Но в нашем БСЗ нет этого посередине. Точнее есть, но только во взрослом человеке, через контроль сознания. А смерть покруче сознания: она тревожит. И настолько, что человек автоматом уезжает на самую дальнюю станцию, на первичную. Где нет оттенков. Где нет сознания. Где нет ничего, кроме оргазма или мучительной агонии. А вот теперь мы вернемся к тому, с чего начали: к стервозной Мелани, открывшей эту самую первую станцию, когда обесценивание сменяется идеализацией и между ними иногда сон.

Депрессия - это либо обесценивание всего, либо постоянная смена идеализации ненужного на обесценивание необходимого. Это болезнь. И ее очень трудно лечить. Можно купировать один из самых мерзких симптомов - тревожность. Но надо медленно и долго вытягивать через все станции на уровень имаго. Прорабатывая глубокие слои БСЗ. Не давая фиксироваться на следующей станции. Не разрешая себе остановки. Хотите пример успешной работы депрессивного общества в эго-рефлексии? Ведь общества тоже болеют, как и люди. И фиксируются на разных стадиях, которые такие же, как и у каждого человека. Вы понимаете, что Россия сегодня в глубочайшей депрессии. В состоянии абсолютной тревожности, когда существует только оргазм победы/парада/фейерверка (а ведь это аллегория эякуляции) и агония жертвы хищника, которую поедает стая шакалов или львиный прайд.

Бинарная депрессия это всегда палка гаишника - черная полоска смерти сменяется белой полосой оргазма. Зебра. Русское коллективное бессознательное. Царя обесценили, Ленина и Троцкого идеализировали. Потом Троцкого обесценили, подняли на пьедестал Сталина. Потом обесценили. Подняли Брежнева, украсили звездами. Потом опять умножили на ноль. Пришел носитель перестройки, ускорения, гласности и демократизации, но вскоре он стал плох. Пришел Ельцин, идеализировали и наступило счастье. Но такое себе, относительное. Одним хорошо, другим швах. Обесценили. Пришел Путин, идеализировали. Теперь обесценили. И идеализировали нового. Что это? Психопатия, невроз, шизофрения? Да нет, скорее всего, чудовищные травмы детства. Но нет специалиста, к которому матушка-Россия может обратиться. Предлагали себя разные Солженицыны, Сахаровы и кто там еще был, Окуджава с Высоцким не в счет, Примаков и Япончик не годятся, из Явлинского терапевт как из меня китайская балерина, а от анальных типов пациент ХХI века бежит с криком Банзай. Чует запах. Хотя эго-рефлексии у пациента вообще ноль. Работать с нарциссами трудно, хотя возможно. Но кто возьмется? Нету таких. И не будет. Поэтому прогноз неблагоприятный: улучшения качества жизни не намечается.

Идеализация - жуткий симптом. Я не про самого Алексея. Он умелый, способный, даже очень. Но он до боли похож на Валенсу. Тот тоже был лидером недовольных масс. Символом и Идолом. Пусть ему дадут Нобелевку. И державу со скипетром. И главное, чтобы здоров был и на свободе. После Валенсы пришел к власти коммунист-атеист-агностик Квасневский; полная противоположность Леха. Валенсу обесценили в хлам. И сейчас в общем-то всем понятно, что был он проектом Бобкова из КГБ. И что с того? На президентских выборах 2000-го Лех набрал полтора (!) процента. Горби в 1996 набрал в три раза меньше. Ну они хотя бы живы. Гитлеру, Муссолини и прочим пиночетам повезло меньше. А был ли смысл идеализировать их? Зачем? Почему мы вообще не можем дойти до объектных отношений, осознать власть как сервис? Какого черта мы младенцы? Что мешает нам вырасти? Ведь вроде и гуманитарную помощь вполне себе орально просили и получали, и гадить умеем, троллить, захватывать чужое в ущерб себе самим? И комплекс Эдипа у нас как бы отстутствует: вот в Финляндии есть: тут все-таки мама Швеция и мачеха Россия. Да и у Польши есть. И у Штатов. А у нас вообще нет мамы. Разве что Русь Киевская да Орда Золотая. Но тут все сложно…

А может быть именно в этом и проблема? Что мамки нет? Может беременна Россия двойней-тройней-пятерней? И они, дети, смогут вырасти здоровыми, пройдя через все стадии к своим имаго? Ау, Штепа, ау, Даня Коцюбинсикй! Но как-то мутно это видится. То есть жить в эту пору прекрасную уж… Да и прекрасна ли она будет? Это не Чехословакия и не Югославия. И даже не Британская имеперия. Где доминион, где столица имеперии, а где колония не разобрать…

Впрочем, я не о политике, а о метапсихологии. С политикой все ясно. А БСЗ человека - бездна. Из которой всплывают зубастые древние твари, которые даже в наших снах не так страшны, как на самом деле. Ибо сны всего лишь тени на сводах наших пещер, в которых мы, закованные в цепи усажены так, чтобы не видеть выхода и входа…