- Виктор Анатольевич, какое событие 2015-го вы бы назвали самым характерным для ушедшего года?
– Мне кажется, что это окончательное вхождение России в число репрессивных государств. Уже официально.
- Объясните, пожалуйста. Не понимаю.
– Политических заключенных в России мы видели с 2003 года – с посадок по "делу Ходорковского". Но и Ходорковский, и Гусинский, и "болотное дело" – раньше власть хотя бы внешне, хотя бы формально придумывала какие-то уголовные статьи для своих политических врагов. Что-то придумывали: экстремизм, нападение на полицейского, хищение нефти у самого себя. То есть старались соблюдать хотя бы юридические приличия. Декабрьские посадки 2015 года, когда посадили людей, вышедших с мирными одиночными пикетами, реальные сроки людям, выходившим с плакатами, означают, что мы с вами живём в репрессивном государстве, которое само в этом призналось. У него уже даже нет желания это скрывать. Мы живём в жёстко авторитарном государстве. И вот это, может быть, самый главный результат.
- Я так понимаю, что вы говорите о 3-летнем сроке, полученном Ильдаром Дадиным. Правда, он получил срок не просто за выход с плакатом, а за выходы с плакатами 4 раза. И всё-таки зачем нужно такое жёсткое наказание?
– Это, конечно, связано с той бездной, в которую падает Россия с Донбасса, с Крыма – с 2014 года. С изоляцией, с обрушением экономики, с экономическим коллапсом.
- Ну уж прямо коллапсом!
– Хорошо, с сущностным коллапсом. Потому что, как в позднесоветские годы уже было неприлично говорить о строительстве коммунизма, так и сегодня все уже забыли о России, встающей с колен. Все уже понимают, что её распиливают напоследок – недвижимость, имущество, власть. Просто не хотят уйти от власти.
- А "все понимают" – кто эти все? Их что, много?
– Я думаю, что понимающих много. Говорящих мало. А понимают, я думаю, если не все, то почти все. Ну слушайте, это же очевидно… Собственно, об этом говорят и последние исследования – уже после "Прямой линии" Путина. И опросы по поводу реакции на фильм "Чайка" Фонда борьбы с коррупцией Навального. Все более-менее понимают качество власти. Все более-менее понимают, что представляет собой наша "элита", для чего она пришла. Мера знания разная, не все знают подробности, может быть – один миллион на 140 миллионов. Но ощущают запах гнили, он уже несётся по всей стране.
- Зачем власти нужны "политические", как вы сказали, посадки? По соцопросам её – власть – поддерживают стойко 84 – 85 процентов граждан.
– Они-то сами понимают цену этим опросам.
- Социологи, политологи – все в один голос говорят, что революции любого цвета нашей стране не грозят. Именно поэтому я и спрашиваю: зачем, по вашему мнению, так жёстко?
– Давайте договоримся о терминах. Не грозит либеральная революция. Потому что люди, ориентированные на либеральные ценности, не склонны поджигать автомобили, бить стёкла, блокировать дороги и так далее. Мы помним характер белоленточного протеста. Вот такого, видимо, да, не будет.
- А меры, которые принимает власть, направлены против такого протеста или какого-то другого?
– Обратите внимание: они бьют по "политическим". Вы видели лицо Ивана Непомнящих (в конце декабря 2015-го приговорён к 2,5 года колонии по "болотному делу". – Прим. "Фонтанка") рядом с совершенно с ломброзианскими лицами его судей и охранников? Вот бьют по таким. А реальная опасность режиму другая, например протест аппаратный, как это принято.
- Это как?
– Путину следует опасаться, разумеется, не Подрабинека и не Каспарова с Ходорковским…
- Как сказать – насчёт Ходорковского-то…
– Нет-нет, ему следует опасаться своего ближайшего окружения, которое однажды может зайти к нему в опочивальню.
- Мы видели в прошлом году другой протест: дальнобойщики. Это был реальный протест, с перекрытыми дорогами. Почему он-то не вызвал у власти страха, желания подавить на корню, посадить всех на 3 года, раз она, как вы говорите, напугана?
– Потому что они прекрасно понимают, что пока что у них есть деньги запугать и коррумпировать таких протестующих. Пока ещё есть ресурсы. Но эти ресурсы будут заканчиваться, по прогнозам экономистов, в 2016 году. Это связанные вещи: чем меньше у них будет ресурсов на то, чтобы просто затыкать подачками… В каком году, напомните, Путин ездил в Пикалёво?
- В 2009-м.
– Вот приехал тогда президент и дал миллиарды из казны. Благодетель. Публично унизил Дерипаску. Все довольны. Теперь деньги в казне заканчиваются, взять их неоткуда.
- Как это неоткуда? За борьбу с дальнобойщиками сами дальнобойщики и заплатят. Очень разумная модель.
– Это понятно. Но я сейчас говорю о том, что со временем, как сказано у Островского, гиря до полу дойдёт. В экономическом смысле. Мы же помним финал Советского Союза.
- Всё случилось тихо и бескровно.
– Потому что руководящее звено ЦК КПСС имело возможность уйти от власти. И Лигачёв до последних лет, дай ему бог здоровья, ездил по американским университетам и читал лекции. Его показывали американским студентам – настоящего живого сталиниста. А эти не могут уйти.
- Почему?
– Потому что они-то не будут ездить по университетам. После ухода многие из них не смогут читать лекции. Они будут давать показания. И они это прекрасно знают.
- Я думала, что вы, писатель, отметите другое событие 2015 года: роман Оруэлла "1984" вошёл в топ-10 самых продаваемых в стране.
– А это понятно. Оруэлл – это гениальное попадание. И сегодня это попало в нерв нам. Раньше это было такое историческое чтение. А сегодня Оруэлл – "Старший Брат". Вот он – во всей красе. Вот они – эти сегодняшние газеты, а вчерашних не существует. Вчера воевали с одной страной, а сегодня…
- Всегда воевали с Остазией.
– Да-да, и всегда воевали с Евразией. И оруэлловские пролы – вот они: наша радость, наша политическая опора. Оруэлл сегодня просто попал в нерв. Это свидетельство того, в какой точке мы находимся.
- И что это за точка?
– Я думаю, что это точка чрезвычайно драматическая. 2016 год совершенно очевидно принесёт очень драматичные события.
- Какие?
– Это угадать трудно. Но развилка между очень плохим и катастрофическим. Впрочем, замечательный Вячеслав Всеволодович Иванов, русский гений, когда мы с ним обсуждали перспективы и эти три варианта – плохой, очень плохой и катастрофический, сказал: "Всё может случиться, это Россия". Надо всегда учитывать возможность чуда. Чудо может каким-то образом пронести нас мимо драматичных событий.
- Последние дни мне как-то очень везёт на собеседников-"оптимистов".
– За оптимизмом – это, пожалуйста, к Пескову.
Беседовала Ирина Тумаков
