Евросоюз под давлением Германии, Франции и Италии принял решение не включать Лукашенко в санкционный список. За персональные санкции против Лукашенко выступали прежде всего Польша, Латвия, Литва и Эстония.
У демократически настроенных россиян эта позиция Евросоюза и прежде всего трех упомянутых стран западной Европы вызвала горечь и негодование. Кто-то даже вспомнил Мюнхенский сговор. Лукашенко, конечно, до Гитлера сильно недотягивает, но ход мыслей демократической общественности понятен.
Проблема только в некоторой россиецентричности этого хода мыслей. Это из той части России, которая оппозиционна Путину, Лукашенко выглядит кошмарным монстром, страшнее которого нет в целом свете. Взгляд из столиц Запада существенно отличается. Лукашенко, конечно, преступник, убийца и отъявленный лжец, а его режим отвратителен. Но Западу приходится иметь дело, например, с Китаем, в котором вот прямо сейчас свыше миллиона человек находятся в концлагерях в провинции Синьцзян, а в Тибете КПК проводит политику культурного геноцида. Си Цзиньпина тоже объявить персоной нон грата и изолировать? А вместе с ним еще три четверти планеты, которые не входят в мир Запада и в которых происходит много чего отвратительного?
В то же время аргументы Берлина, Парижа и Рима о том, что «каналы связи с Лукашенко нужно держать отрытыми», иначе произойдет полное прекращение диалога с Минском, выглядят наивными поскольку Лукашенко после «выборов» сам, по собственной инициативе закрыл каналы связи с Западом и просто-напросто отказался общаться с Меркель, когда она проявила такую инициативу.
Диагноз Лукашенко – мозаичная психопатия, а не олигофрения (умственная отсталость). Поэтому он прекрасно понимает, что переговоры с Западом после всего того, что он натворил неизбежно перейдут в форму допроса в тюремной камере. В этой связи верхом наивности выглядят слова постоянного представителя США при ОБСЕ Джеймса Гилмора: «Что мы должны сделать прямо сейчас, так это попытаться убедить Лукашенко в том, что он не может быть президентом страны в текущих обстоятельствах». С Гилмором состязается в наивности другой американский дипломат, Джордж Кент, который высказал убеждение, что ОБСЕ является «естественным посредником» между белорусскими властями и оппозицией. Удручает полное непонимание западными лидерами и дипломатами того, с кем они имеют дело в случае Лукашенко и что для него «естественно», а что совершенно «противоестественно».
Главным в этом непонимании является то, что Лукашенко перестал быть собеседником не только в силу санитарно-гигиенических резонов, но и в силу утраты им политической субъектности, поскольку в настоящий момент его судьба находится в руках Путина. А для Путина у Запада, прежде всего у Германии есть весомый аргумент – Северный поток-2. Полагаю, что Путин, в отличие от Лукашенко, от разговора с Меркель уклоняться не станет, а в случае жесткой позиции канцлера, возможно, задумается, стоит ли сохранение токсичного и дурно пахнущего диктатора потери «Северного потока-2», или лучше заменить его на кого-то более человекообразного и вместе с тем лояльного к России. Тем более, что в верхушке белорусского протеста таких немало…
Возможно, одна из причин безмятежного существования диктаторских режимов на нашей планете - измельчание политических лидеров и общая деградация политического истеблишмента, в том числе на Западе. При Рейгане и Тэтчер у Путина с Лукашенко не получилось бы столь привольно гулять по буфету.
