Были годы, когда мы считали, что День заключенного писателя – это не про нашу страну, не про тот мир, который мы строим. В Советском Союзе писатель в тюрьме – это было не исключение, а норма. Большевики начали свое правление с расстрела русского поэта Николая Гумилева и завершили уничтожением украинского поэта Василя Стуса. Но в той стране, которую сейчас строят украинцы, не было места писателям в тюрьмах. Да, это была все еще несовершенная постсоветская страна. Страна, в которой исподтишка убивали журналистов и навсегда прятали концы в воду. Однако представить себе гласное – с помощью суда – преследование писателя или журналиста за его профессиональную деятельность, было чем-то диким. У нас так быть не могло.
Все изменилось, когда на украинскую землю пришла Россия. Россия, которая убивает и преследует собственных деятелей культуры. И теперь взялась за наших. Похоже, по-другому она не умеет.
Напомню о оказавшихся в застенках крымчанах. О нашем коллеге, фрилансере Крым.Реалии Владиславе Есипенко, который пострадал только за то, что исполнял свой профессиональный долг. О Владиславе теперь знают многие писатели, журналисты, правозащитники во всем мире – для них он стал примером ответственного и честного отношения к своей профессии. Для них – но не для российских судей, не для российского государства. Не для агрессора.
И в эти темные дни войны мы не забываем о людях, которые оказались заложниками российского режима еще до того, как Владимир Путин перешел ко второй фазе оккупации Украины.
После 2014 года, после первой фазы, я не раз говорил, что Крым – это испытательный полигон для россиян. Что крымские репрессивные практики, крымское «правосудие» будут переноситься в саму Россию и сдвигаться в соответствии с границами российской оккупации. К сожалению, я не ошибся. В оккупированном Изюме оккупанты пришли к писателю Владимиру Вакуленко. Его просто увезли в неизвестном направлении – без суда и следствия. До сих пор мы ничего не знаем о его судьбе.
«В 1937 году репрессировали и расстреляли моего деда. Сложилось впечатление, что у тех чекистов есть внуки и правнуки, которые действуют также» – говорил Владислав Есипенко в своем последнем слове на «судебном процессе» в оккупированном Симферополе. «Я верю в победу, Украина победит!» – писал незадолго до похищения в своем дневнике Владимир Вакуленко. Верность своим убеждениям, точное ощущение реальности – это как раз то, что и отличает настоящего журналиста и писателя.
Просто для Кремля такой писатель – писатель, с которым нужно расправиться.
