Страшно представить, что страна уже не просто федерация, а совсем полная конфедерация. Официальное двуязычие на федеральном уровне. Титульной нации вовсе не осталось, идеологии тоже никакой. Сепаратистов навалом, и не в одном месте, а там и сям, по всей территории. Иногда доходит и до горячих противостояний. Единства особого в державе нет, каждый регион тянет под себя. Ну, еще бы им не тянуть: один подсел на ископаемые углеводороды, другой — такой из себя аграрный закуток, в третьем — промышленность сдыхает, в четвертом — морской промысел уже давно сдох. Огромный сосед, с которым раньше долго находились в одной империи, влияет и экономически и культурно на местное производство и весь образ жизни. Никто ни с кем ни в чем не соглашается, одни регионы производят, другие с этого кормятся, разговоры о войне с Россией и на Ближнем Востоке, террористах и постоянных повышениях цен на газ и бензин, недоверие к политикам и банкирам. Одним словом – полная зрада!
И, тем не менее, подавляющее большинство украинцев с превеликим удовольствием станет жить именно в этой стране. Потому что эта страна – Канада. Потому что, несмотря на гораздо большее количество реальных проблем в экономике, политике, социальной, религиозной, этнической и многих других областях, чем Украине может присниться, Канада более стабильная, справедливая и процветающая страна, чем родина Кобзаря. Да, да, друзья мои, в Канаде гораздо больше проблем, чем у вас. У вас они глубже и отчаяннее, спору нет, но дело не в том, сколько у вас проблем (а проблемы будут всегда), а как вы их решаете.
Как обычно решаются проблемы в Украине? Старым, испытанным, неработающим, но до сих пор популярным методом, по схеме:
Не обращать внимания.
Дать проблеме дойти до точки кипения
Делать вид, что проблемы нет
Принять закон, отменяющий проблему
Принять закон, позволяющий применять силу к тем, кто не следует закону, отменяющему существование проблемы.
Удивляться, почему все стало еще хуже.
Все повторить
Примерно так. Издать приказ, чтоб что-то было или чего-то не было, и наказывать, наказывать, наказывать не выполнивших или не подчинившихся. Можно как Ленин-Сталин расстрелами, можно, помягче, опусканием в мусорные баки, главное, чтобы железная цепочка требование-наказание не разрывалась всякими пустяками, вроде анализа, дискуссии, консенсуса, и прочими ненужностями, требующие знаний, исследований, критики, толерантности. Как любил с ностальгией вспоминать дорогой Л.И. Брежнев: «Вот Мехлис был, все его боялись». Нешто мы хуже Мехлиса?
По сравнению с Украиной, сепаратизм в Канаде не от выдуманной от невежества ностальгии по идеализированному прошлому с обеих сторон конфликта, а факт жизни. Несмотря на то, что в 1759 году, в ходе Семилетней войны (первой мировой, по сути), в битве за Квебек на Равнине Авраама британские силы сломили сопротивление французов, до этого доминировавших в Северной Америке (например, Детройт – французское название), территория современной Канады так и не стала единым целым. Иногда ее называют иронично «two solitudes», «два одиночества», подразумевая англоязычное и франкоязычное население. Но и это неверно. В той же войне, как, впрочем, многих других последовавших войнах, принимали участие и другие канадские нации — союзы индейских племен, на то время равноправные по силе и численности участники конфликта.
Затем на новые земли короны стали прибывать ирландцы, католики, как и французы, шотландцы-протестанты, тоже не страдающие от любви к англичанам, и немецкие поселенцы. Отсюда и названия провинций Новая Шотландия (Nova Scotia) и Новый Брауншвейг (New Brunswick).
В провинции Онтарио до сих пор сохранились атавизмы той эпохи, аж 4 вида школ: общая (ранее протестантская) английская, общая французская, католическая французская, католическая английская. Конечно, оба официальных языка преподают и там, и там. Также, имеется и интересная система обучения второму языку, так называемая программа «погружения» (immersion), когда преподавание и общение с учениками намеренно ведется на неродном языке, в пределах разумного, конечно, что постепенно погружает их в ту языковую среду, которою им дома обеспечит невозможно.
Потом в Северную Америку двинулись Южная и Восточная Европа, и Юго-Восточная Азия с Индией, затем Ближний Восток и Африка, и, несмотря на всю многообразность культур и языков, эти непохожие люди каким-то образом устраивались и вписывались в общий контекст жизни. Не всегда легко. На китайцев налагали особую пеню, японцев скопом интернировали во время 2-й мировой в (как, впрочем, и украинцев во время 1-й), и еще в 1930-х в Торонто встречались надписи в бассейнах «Евреям, итальянцам и собакам вход воспрещен». Это был нелегкий процесс.
Но основной конфликт продолжался, так не решенный битвой на Равнине Авраама. Франкоязычное население провинции Квебек, «кебекуа», как оно себя называет, не получало особого удовольствия от двойного засилья: англо-шотландкой элиты и местной католической церкви. Отчуждение было такой степени, что во время Второй мировой войны многие кебекуа считали ее британской проблемой и открыто протестовали против призыва в армию, что приводило к кровавым столкновения с англоязычным населением Монреаля, города, тогда совсем не французским, но скорее итальянским, ирландским и еврейским,
Квебекуа имели все основания быть недовольными своим положением. Это отлично передано в квебекском фильме «Ракета», посвященному великому хоккеисту Морису Ришару. Четкое разделение англоязычных тренеров и менеджеров от монреальских хоккеистов-франкофонов, отношение между «чистыми» и « нечистыми». Неудивительно, что сепаратизм в Квебеке полыхнул не в последнюю очередь из-за хоккея, в так называемом «Бунте Ришара». НХЛ запретила Ришару играть до конца сезона после того, как в очередной спровоцированной против него драке он ударил судью. Руководитель лиги Кемпбелл, как ни в чем не бывало, явился на очередную игру, Убежденные в том, что «Ракету» покарали за то, что он был, в первую очередь, кебекуа, представитель этноса экономических низов, болельщики бунтовали на улицах в знак протеста.
Вскоре противостояние Квебка и остальной Канады перешло в политическое поле. Масла в нее охотно подлил генерал де Голль, во время официального визита в Канаду 1967 года, когда с монреальского балкона он бросил в ликующую толпу: «Да здравствует свободный Квебек!» (Vive le Québec libre !).На фоне этих конфликтных настроений возник и Фронт Освобождения (как были популярно в то время) Квебека (FLQ). Ну, вы поняли, в чем была его цель и какие были его средства, полученные в тренировочных лагерях Палестинского Движения Сопротивления. Закончилось это терактами и похищениями, которые заставили премьер-министра Пьера-Эллиота Трюдо, отца новоизбранного канадского премьера Джастина, ввести военное положение, а заодно и армию в Монреаль. На удивленный вопрос репортера, как такое возможно, Трюдо с ухмылкой ответил: А я вам покажу как.
Папа Пьер-Эллиот был еще тот интересный тип, сноб и интеллектуал, смесь Черчилля, Троцкого, Казановы, Уго Чавеса и Олега Ляшко в одном лице. Его жена укатывала на турне с «Роллинг Стоунз», а сам он вовсю экспериментировал с социализмом и контролем цен, не забывая при этом сделать несколько танцевальных па за спиной у королевы Елизаветы во время ее государственного визита. Понимая, что проблемы сепаратизма в Квебеке танками не решить, Трюдо продвинул в своем видении «справедливого общества» (знакомо?) и официальный билингвизм, идею для Канады совсем не новую. Дело в том, что к 1960 году Квебек составлял 25% населения, а в государственных органах его представляло менее 10%. Нестабильность в Квебеке заставила многие компании, начиная с 60-х, переводить свои офисы из Монреаля в англоязычные провинции и американские штаты, и город перестал быть одним из мировых центров бизнеса.
Как вы догадываетесь, двуязычие не сработало, за исключением франкоязычного населения Оттавы и Гатино (на квебекской стороне через мост от столицы). Оно как раз и так говорило на двух языках, и постепенно вытеснило моноязычных федеральных чиновников. Остальным это никак не помогало, особенно учитывая тот факт, что эмиграция постоянно изменяла и этнический рисунок страны, и соотношение франкоговорящих к англоговорящим. Влияние французского языка и Квебека вообще с тех пор значительно уменьшилось.
Сам же Квебек хотел не языковых привилегий, а независимости. В условиях конфедерации, самостоятельности у него было и так хоть отбавляй. Постоянно выбивая себе особые статусы, Квебек имеет и совсем федеральные полномочия, например, в вопросах иммиграции. Но и этого казалось недостаточно, потому квебекские политики, в основном либералы, создали свои националистические организации: федеральную «BlocQuébécois» и провинциальную`«Parti Québécois», целью которых стало создание независимого государства Квебек. 1980-е прошли в Канаде в попытках как-то разрешить квебекскую проблему, но все они провалились, по тем или иным причинам.
В первой половине 1990-х сложилась благоприятная ситуация для независимости Квебека. Во-первых, идея насильственного решения исчезла с горизонта. Фронт Освобождения смотался кто куда, даже на Кубу, хотя со временем практически все вернулись без особых проблем.
Стоит рассказать историю, не особо связанную с темой, но интересную и поучительную. Квебек, как особое автономное общество, имел и имеет свои дубликаты общеканадских явлений и организаций. Например, несколько коммунистических партий, причем, исключительно Квебека. И вот наступила перестройка, затем коллапс Советского Союза, и могучая Ниагара долларов, направляемая щедрой рукой ЦК КПСС, иссякла. Мировая пролетарская революция неожиданно потеряла свою привлекательность и коммунисты-идеалисты, недолго думая, покинули переставшее быть теплым место. За исключением внедренных в компартию агентов секретных служб Канады, которым, естественно, платили из казны. И на какое-то время сложилась парадоксальная ситуация – одна из компартий канадской провинции состояла исключительно из агентов канадских спецслужб.
Та вот, в 1993 году Квебекский Блок становится официальной оппозицией, ее лидер въезжает в резиденцию королевской официальной оппозиции, а в 1995 году, ставшей правящей Квебекская Партия объявляет референдум, который она называет «за независимость Квебека». При этом поставленный вопрос звучит на удивление невнятно: «Согласны ли вы, что Квебек должен стать суверенным после того, как сделает официальное предложение Канаде для нового экономического и политического партнерства в рамках законопроекта о будущем статусе Квебека и соглашения, подписанного 12 июня 1995 года?» Не удивительно, что после референдума, канадский премьер Кретьен пообещал, что в следующий раз вопрос будет простым: « Квебек независимый или нет?» и ни канадского паспорта, ни доллара вам не видать, зато часть национального долга возьмете себе. Перед референдумом канадцы массово ехали в Квебек, чтобы на площадях скандировать; «Моя Канада включает Квебек!». Со счетов 51-49 победило «нет», и лидер сепаратистов Паризо в отчаянии заявил, что виноваты в поражении, конечно же, «этнические» голоса. И уехал отдыхать во Флориду.
После этого квебекский национализм стал терять свой пыл. Особенно, когда осознали, что Квебек получает от Канады больше, чем дает ей, что особое общество возможно лишь в рамках конфедерации, так как явное преимущество, отданное там французскому языку, в ущерб другим, включая английский, в самостоятельной стране международное сообщество сочтет незаконным угнетением меньшинств, и так далее. Несомненно и то, что вести глобальный бизнес предпочтительней в качестве канадцев, а не кебекуа. В общем, лучше быть первым в своей провинции, чем хрен знает каким в мире.
Квебекская «Тихая революция» имела уникальный для националистических движений момент – помимо всего прочего она была направлена и против католической церкви, столетиями державшей их под жестким контролем. Обычно национализм сопровождается усилением позиции организованной религии, в Квебеке все пошло наоборот. Если 50 лет назад 98% браков были религиозными, на сегодня таких не наберется и половины, больше как дань традиции; многие просто живут вместе, не регистрируясь вообще.
Но спад национализма и религиозности имел неожиданное последствие – квебекская культура, всегда интересная и пестрая в этническом разнообразии (имена писателя Мордехая Рихлера и поэта-певца Ленарда Коэна известны всему миру), перенаправила освободившуюся от догм энергию в творческое русло. Провинция, население которой 10 раз меньше Украины, находящаяся в окружении мощнейшего культурного влияния Америки, имеет кинематограф мирового класса. Причем фильмы остальной Канады возле них даже близко не стоят, за очень редким исключением. К сожалению, квебекские картины не распространяют активно по миру, а зря. Потрясающие и до боли искренние фильмы «Варвары у ворот», «Ряса», «Я убил мою мать», «Ракета» обязательны для просмотра. А шедевр «C.R.A.Z.Y.» не номинировался на “Оскара”, который он полностью заслуживал, только потому, что его продюсеры изначально, в целях экономии, не получили лицензию на использование вне Канады музыки «Пинк Флойд», которая идет лейтмотивом фильма. Знаменитый новаторский «Cirque du Soleil» неслучайно родился среди уличных исполнителей на улицах Монреаля. Таким творческим образом был взят полноценный реванш за когда-то проигранное сражение на Равнине Авраама.
Можете вы представить страну, в которой не одна ЛДНР, а сотни? Конечно, это тоже Канада, в которой имеется множество резерваций для аборигенов, в основном канадских индейцев. К теме коренных обитателей обеих Америк мы уже обращались в статье «Почему Украине бессмысленно возвращать Крым в прежнем виде» , поэтому просто напомню, что «резервация» — термин означающий территорию, зарезервированную за племенем или нацией, как обозначалось в договорах 200-летней давности, и что точнее определяет юридический статус индейцев, Это автономная область, в которой туземцы вольны жить согласно своим понятиям и правилам и где юрисдикция канадского правительства очень ограничена, Иными словам, мечта сепаратистов Луганска и Донецка. Но вот незадача. В то время как покоренные французы, тем не менее, оставались частью общественного развития Канады, законсервированные в своей независимости и автономии индейцы и инуиты (эскимосы), послед того, как основным источником дохода страны вместо пушнины и леса стала индустрия и сельское хозяйство, выпали из течения времени. Понятно, что расизм и культурный «геноцид» со стороны белых делу не помогал. Как и то, что независимые, так называемы индейцы со статусом (индейца) налогов не платят и гражданских обязанностей не несут. По этой причине их долгое время не считали канадскими гражданами. И только в 1961 они получили право голоса.
Проблема сепаратизма аборигенов до сих пор не решена, и трудно представить ее окончательное решение в обозримом будущем. Индейские радикалы не исключают возможности вооруженного, насильственного варианта, как случилось в 1990 под Окой, в Квебеке, когда воины из нации Мохок противостояли сначала квебекской полиции, а затем и канадской регулярной армии. Было принято политическое решение не применять силу к фактически мятежникам, и конфликт уладили переговорами.
Все последующие потенциально кровавые конфликты канадские правоохранительные органы предпочитали решать посредством переговоров. Несколько лет назад, индейцы заблокировали железную дорогу, и местный судья издал приказ расчистить путь силой. Но это Канада, и начальник полиции со своими людьми вместо разгона, сели с индейцами в круг, били в ритуальный барабан и, в конце концов, уговорили снять блокаду. Потому что, хотя судья был прав с точки зрения закона, полицейский знал, что однажды применив силу, он создаст прецедент, за которым последует только эскалация насилия. Поэтому он, сам нарываясь на срок за невыполнение решения судьи, исполнил, как и судья, свои обязанности: сохранение мира и порядка на доверенном ему участке. Повторюсь, полицейский, ради выполнения своего долга, нарушил прямой приказ судьи.
В этом причина успеха Канады, несмотря на все ее серьезные проблемы, на мой взгляд, гораздо серьезнее тех, которые испытывает Украина. Но не проблемы определяют судьбу страны, а способы их решения и люди, которые эти решения принимают. Поэтому меня смешит, когда мне говорят: мол, как ты можешь судить о наших делах, сидя в благополучной Канаде? Канада благополучна не потому, что у нее нет проблем и вызовов, а вопреки им. Потому что общество, встретившись с проблемой, не начинает с поиска и наказания виноватых, а с анализа, дискуссии, признания ошибок и поиска решений.
Канада предпочитает консенсус не потому, что это мирная и слабая нация. Отнюдь. Самое любимое развлечение этих людей – мордобой на льду на конках. Многие новоприбывшие считают, что тут сплошные слабаки и тихони, поскольку в повседневном общении не заметно агрессии и мачизма. Я им обычно советую пойти в определенные места, где им легко и просто начистят морду. Просто в Канаде эти места нужно знать.
В Канаде нет «зрады», потому что канадцы не боятся. Они отказываются бояться, их трудно запугать. Как недавно убедился уже бывший премьер-министр Стивен Харпер, поставивший, как любят делать в Америке, на страх и паранойю, пытаюсь играть на теме радикального ислама. Но канадцы, в отличие от тех же американцев, не паникуют по любому поводу, и на октябрьских выборах Харпера славно прокатили из премьерского офиса.
В этой статье я просто хотел дать вам возможность отвести взгляд от украинских драм и заглянуть к заокеанским соседям. А что там у канаков? «Canuck» это канадский эквивалент «хохла» в английском языке. Стереотип, если хотите.
Есть такая история. Или апокриф. Или легенда. В 1876 году, после того, как воины племени Су Лакота («сиу» в русской транскрипции) под предводительством Сидящего Быка (Sitting Bull) уничтожили кавалеристов американского генерала Кастера в битве у Литтл Биг Хорн (Little Big Horn), они бежали в Канаду, опасаясь преследований. Их там приняли. Но су лакота были неугомонными охотниками, воинами и грабителями, и, в конце концов, застонали канадские индейцы, которые от этих гостей страдали. На вместо армейской кавалерии, к Сидящему Быку явилась всего лишь пара канадских «маунтис», офицеров Конной Королевской Полиции в красных мундирах и широкополых шляпах. В типично канадской манере, они спокойно объяснили грозному вождю, что поведение его казаков в Канаде неуместно и канадское правительство Ее Величества подобное безобразие терпеть не желает. Победитель генерала Кастера собрал свою гоп-компанию и вернулся в США, несмотря на все свои проблемы с американским законом.
Это байка, скажете вы. Возможно. Но это байка, возможная только в Канаде.
Дмитрий Бергер, Канада, для "Хвилі"
