Когда я приехал из Чечни в отпуск на похороны отца, первое, что меня
поразило в Москве - наличие казино и клубов. Я не мог поверить. Вот
просто не мог. Встал, как бревном по голове шарахнули, и смотрел на эти
кабаки. В форме, в кирзачах, еще завшивленный. На неоновые вывески.
Музыку. Припаркованные черные мерседесы. В нищей воюющей стране. Стоишь,
и смотришь. И не можешь поверить. Потому что там кажется, что воюют
все. Весь мир. Всем плохо. Так же, как и тебе. И это примиряет
тебя с этим миром. А оказывается... Блин, ну нельзя так! Да, страна не
поддерживала ту войну - а Россия в целом была против первой чеченской,
это вторую она одобрила на ура - да, это все происходит где-то там и в
телевизоре, но блин, ну нельзя веселиться, когда там пацаны умирают! Там
детей потолочными перекрытиями давит, а вы тут водку под свою музычку
пьете - да вы вообще головой упали что ли?
Стоишь, смотришь, и
чувствуешь, что где-то там внутри зарождается одно единственное чувство -
предательство. И еще - ненависть. Я возненавидел этот город. Этих
людей. Всех. Этот мир. И когда началась вторая Чечня, заключил контракт
не раздумывая.
Об этом - о ненависти к мирному городу, живущему
своей жизнью - мне говорили все ветераны всех войн. Во всех странах. По
обе стороны океана.
Лучше всего это сформулировал Кондратьев в "Сашке" - "нельзя веселиться, когда все поля в наших".
Но такова жизнь. Все войны всегда одинаковы. Люди есть люди. Ничего не поделаешь.
Любая война, даже самая справедливая, ведет к раздроблению общества. Это неизбежно.
Шок, потом общественный подъем, консолидация, потом усталость и апатия, потом дробление и окукливание.
А потом к власти приходит черт-те кто.
Это я так. Безотносительно диджейских гонораров и песенных конкурсов. Просто наблюдения за жизнью. Мысли вслух.
Я ведь тоже сегодня пойду пьянствовать и веселиться.
Удачных всем выходных.
Аркадий Бабченко
