Я все никак не мог понять, что не так с этой поддержкой Серебренникова статусными «деятелями культуры» типа Хаматовой и Миронова.
И вот я, наконец, сформулировал для себя. Проблема даже не в том лицемерном двоемыслии, когда ты с одним и тем же языком лижешь царственный зад и произносишь гневные филиппики о жестокостях царской охранки. Проблемы глубже и страшнее.
Начну издалека. Когда маховик сталинских репрессий раскручивался, то сначала (все 20-е годы) он был направлен на «классовых врагов»: бывших капиталистов и помещиков, священников, бывших царских чиновников, полицейских, белогвардейцев и т.д.
И все деятели культуры (за редким исключением) молчали: все правильно, как иначе? Ведь классовая борьба же! Новый строй добивает остатки старого режима, ярче сияй солнце светлого будущего! Если враг не сдается - его уничтожают. Насилие - повивальная бабка истории. Диктатура пролетариата не делается в белых перчатках и т.д.
Потом Сталин взялся собственно за русский народ - крестьян. Миллионы были сосланы, миллионы - умерли с голоду в Голодомор, миллионы - репрессированы, сотни тысяч - расстреляны.
По общему мнению всех социологов, демографов и историков именно в начале 30-х, в коллективизацию и был сломан хребет русскому народу, именно тогда ему был нанесен удар, от которого он и по сей день не оправился. Удар, который был сильнее даже, чем Вторая Мировая Война.
Деятели культуры предпочли этот удар не заметить вообще. Про голодомор - ни слова. Про репрессии - вскользь, только в режиме «так им и надо». Про ссылки и т.д. - только в смысле «освоения новых земель» и « великих строек коммунизма».
И вот во второй половине 30-х Сталин, наконец, взялся за самих «деятелей культуры». Какой эти «деятели культуры» подняли поросячий визг! (И то: не сразу, а лишь дождавшись смерти «отца народов»).
Ай-яй-яй «цвет нации»! Кольцов-Бабель-Мейерхольд и т.д.! Ай-яй-яй «прямо сапогом по ребрам»! Какой кошмар: «ночью ворвались»... Какой ужас: «прямо на глазах у жены и детей...»
А ничего, что весь этот ужас продолжался к тому моменту уже двадцать лет как? И все эти «Кольцов-Бабель-Мейрхольд и пр.» только нахваливали его, постановки делали и книжки писали во славу «нового строя рабочих и крестьян» и «беспощадной борьбы с врагами социализма»? И очнулись они (причем далеко не все, а лишь немногие) только когда уже до них добрались?
Где была Хаматова, когда убивали Магнитского? Где был Миронов, когда пытали Дадина? Где они все были, когда застрелили Немцова? Нигде. Они славили Путина.
И только когда уже подобрались к людям их круга, их профессии, их «крови», только тогда они заголосили дурными голосами: какой кошмар - «рано утром», какой ужас - «до поздней ночи», какое свинство - «даже поесть не предложили»...
А ничего, что рано утром с визжащей пилой по металлу, с автоматами и в масках - это их обычный способ врываться на обыск в квартиры даже не обвиняемых и подозреваемых, а просто - свидетелей по делу? И этот обычный способ они практикуют уже лет десять!
В частности к моей жене они ворвались на обыск даже не в 7:30 как к Серебренникову, а в 6:00! Когда она была одна в квартире! И они знали, что в квартире никого, кроме нее, нет... И тоже с автоматами, человек десять следователей и мордоворотов в масках...
А ничего, что обвиняемых (т.е. де юре - невиновных людей) возят на суд сутками и они сидят в «стаканах» в наручниках, без еды и питья, без даже возможность поссать и посрать? Что к ним не пускают адвокатов, что их бьют и издеваются над ними на допросах, что шантажируют проблемами с родственниками и т.д.?
Короче: маховик путинских репрессий уже пятнадцать лет (с дела Юкоса) раскручивается, раскручивается, раскручивается... И вот он добрался и до «деятелей культуры». И тут они прозрели!
Но они прозрели очень своеобразно. Они не пошли к Навальному с вопросом: «Чем тебе помочь, Леша?» Они начали писать петиции Путину. То есть буквально повторять то, что делали до них те, кто писал жалобные письма Сталину. Жалобные и при этом безнадежно верноподданические.
Чем кончилась эта писанина - мы знаем: пришли и за ними. Господа Хаматова и Миронов! Учите матчасть: в концовке останутся только те, кто не писал никаких писем вообще! Никаких, кроме тех, где написано «все правильно!» «так им и надо», «раздавить, как фашистскую гадину»... Останутся только Прилепин и (в который раз) - Михалков.
***
А Кирилл Серебренников мне так трогательно объяснял, что Прилепин его друг, что он очень хороший, просто «он так считает» и «нельзя же так злиться на человека, если у него отличные от тебя взгляды?» «В конце концов - или ты не демократ?» «Левая идея - это тоже прогресс...» И даже ставил прилепинские пьесы... Как, впрочем, и сурковские...
Ох вы милые мои авангардисты... Мейерхольды несчастные...
***
Из письма Мейерхольда Молотову:
«...Меня здесь били - больного шестидесятилетнего старика. Клали на пол лицом вниз, резиновым жгутом били по пяткам и по спине; когда сидел на стуле, той же резиной били по ногам (сверху с большой силой) и по местам от колен до верхних частей ног. И в следующие дни, когда эти места ног были залиты обильным внутренним кровоизлиянием, то по этим красно-сине- желтым кровоподтекам снова били этим жгутом и боль была такая, что, казалось, на больные чувствительные места ног лили крутой кипяток (я кричал и плакал от боли). Меня били по спине этой резиной, меня били по лицу размахами с высоты... ...следователь все время твердил, угрожая:
«Не будешь писать (т. е. сочинять, значит!?) будем бить опять, оставим нетронутыми голову и правую руку, остальное превратим в кусок бесформенного окровавленного тела».
И я все подписывал до 16 ноября 1939 г. Я отказываюсь от своих показаний, как выбитых из меня, и умоляю Вас, главу Правительства, спасите меня, верните мне свободу. Я люблю мою Родину и отдам ей все мои силы последних годов моей жизни...»
