В Москве заговорили о возможности выхода России из Совета Европы. После аннексии Крыма и начала войны на Донбассе российская делегация в организации была лишена права голоса и ряда полномочий. С тех пор целью российской дипломатии стало возвращение в ПАСЕ – разумеется, без отказа от аннексии Крыма и оккупации Донбасса. Москва старалась активизировать все возможные рычаги, всех своих «доброжелателей». Одним из важных ее аргументов стал фактический отказ от присутствия российских депутатов на сессиях ПАСЕ – при том, что право приехать и участвовать в дискуссиях у них оставалось.
Всякий раз, когда российская делегация – вновь подчеркну, по своей воле – не приезжала на сессию ПАСЕ, «друзья России» сокрушались из-за отсутствия «диалога», а действующий председатель ПАСЕ ехал в Москву на встречу с председателем Государственной Думы, чтобы добиться от него участия российских парламентариев. И всякий раз слышал, что вначале Совет Европы должен отменить санкции, а уж потом российские депутаты вернутся. Из этого сценария Москва выжала все, что смогла, уговорив одного из таких визитеров испанца Педро Аграмунта на военном самолете слетать в Сирию вместе с делегацией Госдумы России. Аграмунт был самым активным лоббистом российского возвращения, но дело окончилось крахом его собственной политической карьеры. А санкции так и остались санкциями.
Тогда в Москве решили действовать еще изощреннее – через аппарат ПАСЕ и при содействии генерального секретаря ассамблеи Турбьерна Ягланда провести в регламент организации поправки, которые вообще исключили бы возможность наложения санкций на национальные делегации. Но и этот вариант провалился.
И теперь Москва перешла к откровенному шантажу Совета Европы по всем направлениям. Россия отказалась платить членский взнос в эту организацию, а заместитель российского министра иностранных дел Александр Грушко назвал выход из ПАСЕ «неизбежным в случае, если ситуация не будет развиваться в правильном направлении» – то есть в направлении капитуляции цивилизованного мира перед агрессором.
Разумеется, пока российские заявления – это еще не выход, но новая попытка активизации «доброжелателей». И эта попытка приносит свои плоды хотя бы на уровне официальных заявлений. Глава немецкого внешнеполитического ведомства Хайко Маас после встречи все с тем же Турбьерном Ягландом заявил о своей серьезной обеспокоенности возможностью выхода России из Совета Европы и пообещал обсудить эту проблему с российским коллегой Сергеем Лавровым.
Для европейцев главное – не поддаваться на откровенный шантаж
Но для европейцев, думаю, сейчас главное – не столько обсуждать проблему с «наперсточниками» в Москве, сколько не поддаваться на откровенный шантаж. Доводам о необходимости диалога можно противопоставить простое напоминание того факта, что санкции против России не препятствуют участию ее парламентариев в работе Совета Европы и в дискуссиях на парламентской ассамблее. Это не ПАСЕ отказалось от диалога с Россией, а Россия – от диалога с ПАСЕ!
А сами санкции важны тем, что подчеркивают приверженность Совета Европы принципам международного права и законности. Республику Беларусь, например, так и не приняли в организацию из-за нежелания Минска отказаться от смертной казни. Так как же Совет Европы – организация, которая отстаивает уважение к праву и нерушимость границ на континенте, – должна была реагировать на действия страны, присоединившей к своей территории часть другого государства-члена Совета Европы с применением военной силы? Именно поэтому было принято решение о санкциях, но и сохранена возможность для диалога.
И именно поэтому Москва стремится к отмене этих санкций. Потому что ей важен не диалог, а признание ее права на аннексию.
