Когда спустя пять лет мы вновь вспоминаем о днях оккупации Крыма, на первый план выходят многие важные события тех дней – применение военной силы, провокации против украинских военных, ложь об отсутствии российских войск, противозаконные решения Верховного Совета автономии… И, конечно же, то, что Россия нарушила свое же собственное признание территориальной целостности Украины.
Но каждое из этих событий, думаю, трудно признать беспрецедентным. Российские войска очень похоже действовали на территории Молдовы или Грузии, там тоже были провокации против местных военных и отрицалось присутствие российских войск, Верховный Совет Абхазии тоже принимал решения, которые противоречили грузинской Конституции, а когда Москва признала «независимость» Абхазии и Южной Осетии, она тем самым отозвала собственное признание территориальной целостности Грузии.
То, что действительно было беспрецедентным – так это то, что одно из европейских государств присоединило к себе территорию другого без его согласия. Вот этого действительно не случалось после Второй мировой войны – никогда и нигде. В Москве любят ссылаться на пример Косово – вот ведь, тоже была автономия Сербии, а США и другие западные страны не колебались с признанием независимости! Но аналогию с Косово можно еще очень условно увидеть, когда речь идет о признании Россией независимости грузинских автономий. Косово не стало частью другого государства – а ведь целью национального движения местных албанцев было поначалу воссоединение с соседней Албанией. Если бы Россия остановилась на «красной линии», оккупировав Крым и признав его фиктивную независимость, в Кремле по-прежнему – пусть и цинично – могли бы вспоминать о Косово. Но Крым – это не Косово.
Крым – это явное разрушение самой системы международного права, которая сложилась после Второй мировой войны
Крым – это явное разрушение самой системы международного права, которая сложилась после Второй мировой войны. Даже когда Индонезия аннексировала Восточный Тимор или когда Ирак аннексировал Кувейт, последствия этих шагов были совершенно иными, чем решение Путина. Восточный Тимор не принадлежал какому-либо другому государству, Португалия отказалась от прав на него за несколько месяцев до аннексии, а новое независимое государство только начало формироваться. Кувейт также был независимым государством, а не частью другой страны. После оккупации и до ее окончания эта страна отсутствовала на политической карте мира.
Оккупация Крыма – это оккупация части территории страны, с которой Россия продолжает поддерживать дипломатические отношения и которую – а не себя саму – обвиняет в ухудшении атмосферы двустороннего сотрудничества. Но какими могут быть отношения двух стран, одна из которых не просто оккупировала территорию другой, но и присоединила ее к себе? Эти страны, уверен, могут быть только врагами и от такой вражды нет лекарства. Вражда эта может то усиливаться, то затухать, но ясно одно – страна, у которой оккупировали территорию, всегда будет ждать гибели оккупанта – и наоборот. После решения Путина Россия и Украина вступили в долговременное противостояние. Но самое важное – появился прецедент оккупации одной страной территории другой. И международное сообщество никогда не признает легитимность этого прецедента, чтобы не открывать возможности для новых территориальных переделов.
Выглядит, что так Путин одним своим решением загнал Россию в ловушку, из которой этой стране просто не выбраться. И это куда большая проблема для России, чем проблема для Украины. Украина не контролирует часть своей территории – но не она одна такая. Не контролируют часть своей территории Грузия, Молдова, Кипр, многие другие страны. Но на самом деле главная проблема как раз у того, кто осуществляет контроль. И если этот контроль еще и находит место в Конституции страны-оккупанта, если с ним соглашаются парламент, Конституционный суд, общество – то это и есть проблема проблем.
Потому что такой контроль – контроль отторжения чужой земли – обрекает государство-агрессора на вечную вражду с пострадавшей страной и на непризнание собственных границ международным сообществом. И предусматривает в случае решения проблемы – то есть возврата оккупированной территории – позор и внутренний кризис.
Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции
