Когда мы говорим с детьми — даже если мы считаем себя продвинутыми молодыми родителями — мы часто повторяем «А вот я в твоем возрасте...». Далее идет список, за который дают Оскара, пускают на Олимп и разрешают нимбу и крыльям проявиться воочию.
Я поймала себя на том, что говорю я:
«Я всегда делала уроки сама, родители даже понятия не имели о том, что именно мы проходим. Мне было это интересно, понимаешь?!»
Как было на самом деле:
Папа брал носок и на примере его стирки с мылом объяснял мне, гуманитарию до мозга костей, процесс и принцип диффузии. А еще его чертежи до сих пор висят в галерее «Ими гордится гимназия», разумеется, под моими инициалами. Мама упоенно читала сложные диктанты мне вслух, когда я готовилась к олимпиадам.
И оба родителя как миленькие сидели за журнальным столиком с плотным картоном, ножницами и правильно заточенными карандашами, чтобы создать шедевральные макеты сложных тел по геометрии. Ну и по мелочи: брат на мальчишниках разговаривал с химиком (своим когда-то одноклассником) о том, чтобы он спрашивал меня на основном зачете про то, что я могу выговорить, например, про действие аминокислот на организм человека. И упаси боже, никаких формул.
Без помощи родителей и семьи я бы никогда не получила ту медаль. Но сегодня память и самолюбие играют со мной злую шутку, превознося все мои достижения и забывая вклад окружающих.
«Я всегда помогала по дому без напоминания!»
Как было на самом деле:
Без напоминания я только портила дорогой гардероб моей мамочки, пуская платья, которые ей привозил папа из итальянских командировок, на пошив уникальных коллекций одежды для дискотек. Разумеется, ни один шедевр не пережил даже одного выхода в свет. Еще я пекла печенья, красивые снаружи, каменные внутри. Родители смиренно кусали, хвалили и ходили к стоматологу.
А вот заправлять кровать я стала только к старшей школе, как и тщательно убираться в комнате — у меня попросту появился стимул быть в сравнении не хуже подруг. Полы после меня приходилось перемывать, если я складывала вещи, находили их не всегда сразу, хомяка я вообще потеряла — и он благополучно 2 недели делал гнездо в маминых зимних вещах. Делал очень успешно, надо сказать, мама была в ударе, когда его нашла. Единственное, что мне удавалось — это мытье посуды. Медитативное занятие хоть как-то меня замедляло и попросту доставляло удовольствие.
На самом-то деле, я летела в гимназию на всех парах за час до начала занятий только потому, что перманентно была в кого-то влюблена. Так продолжалось всю среднюю школу, а вот к старшим классам хорошо, если мы толпой девчонок приходили минут за пять до звонка. Правда, опаздания я ненавидела — потому что родители опаздывали везде и всюду. Моя привычка к точному появлению вышла скорее из отрицания и протеста реальности.
«Если бы ты интересовался тем, как я готовлю, ты уже мог бы готовить как минимум 8 блюд абсолютно самостоятельно!» Если честно, свои первые блюда я стала готовить, когда начала встречаться со своим будущим мужем. До этого о кулинарии я имела самые посредственные представления. И быть счастливым подростком сей факт мне никак не мешал.
«Да куча же всего интересного, что можно поделать! В музей сходить или на выставку!»
Эта фраза вызывает у сына самое амплитудное закатывание глаз. И, если отмотать время, для меня тогдашней было совершенно все равно, какие именно выставки проходят в нашем славном городе. В лучшем случае меня интересовали афиши кинотеатров и расписание дискотек. На этом окультуривание заканчивалось и сводилось к «Мам, мы пойдем погуляем?»
К чему я все это говорю? Да к тому, что нам нельзя терять настоящую память, которая видоизменяется под действием времени, нельзя терять чувство юмора и самокритичность. А еще нужно возвращаться к себе – к тем, кем мы были в детстве, ровно перед тем, как выдать в эфир новое нравоучение о том, как должно быть.
Пусть наши дети еще немного побудут детьми! Готовить их научит Джейми Оливер, убираться заставят собственные маленькие дети, а победы в школе пусть будут вашими общими — что с этого? Так еще веселее!
