Журналист Аркадий Бабченко убит 29 мая 2018 года в своей квартире в Киеве. Киллер ждал, когда он вернется из магазина – по словам жены, хлеб дома кончился и Аркадий пошел за ним в магазин - и убил его тремя выстрелами в спину.
Аркадий Бабченко много писал о смерти. В прошлом году он написал о ней так: «Умереть всегда страшно. И двадцать лет назад, и сейчас, и, подозреваю, даже через сто. Только страшно по-разному… К сорока годам вообще становишься осторожнее. Я вот, например, уже третий год не могу заставить себя вновь поехать на войну. В свое время я был хорошим солдатом. Я дошел до этой стадии. А сейчас я плохой солдат. Я жить хочу больше, чем умереть».
Солдат Бабченко смог выжить в кровавом месиве двух чеченских войн. Журналист Бабченко смог уцелеть во всех путинских войнах, на которых он побывал. Убит на той главной, информационной войне, которую Путин развязал против всей планеты.
Когда убили Павла Шеремета, Аркадий Бабченко написал: «Я не понимаю, зачем убивают общественно-политических журналистов». В вопросах, которые он задает убийцам своего друга, боль и недоумение, непонимание логики, глубоко чуждой нормальному человеку: «Ну вот вы убили политического журналиста Павла Шеремета, и что?... Какую опасность вы устранили? Что изменится?...Что, свобода, которую он отстаивал, станет менее ценной в глазах тех, в чьих она является чуть ли не главнейшей ценностью?...Поменяется вектор развития страны что ли?... Вы зачем Пашу убили, уроды?».
Аркадию Бабченко не раз угрожали, а некоторые из обслуги путинского режима прямо призывали его убить, как это сделала, например, Марина Юденич, доверенное лицо Путина на президентских выборах, обратившись с призывом к Кадырову «устроить ему чаепитие».
Начальник полиции Киева Андрей Крищенко выдвинул две версии убийства Бабченко: профессиональная деятельность и гражданская позиция. Трудно понять, как он смог провести границу между этими версиями в случае Аркадия, у которого профессиональная деятельность и гражданская позиция совпадали на 100 процентов. На мой взгляд точнее высказался премьер-министр Украины Владимир Гройсман, который возложил ответственность за это преступление на Россию.
Главная причина, по которой убили Бабченко, лежит вне логики, вне сферы интересов и даже вне сферы рациональной политики, если ее понимать как расчетливую борьбу за власть и влияние. Тут бессмысленно «искать, кому выгодно», как это немедленно предложили делать в поисках убийц Бабченко путинские холуи. Унылая и злобная серость, захватившая власть в России, органически не переваривает талант и яркость. Все эти путины и прочие марины юденичи не могут спокойно смотреть, когда где-то живут те, кто неизмеримо талантливее, ярче, честнее, красивее и просто лучше них во всех измерениях. А уж если этот человек пишет и говорит про них правду, то смертный приговор становится практически неизбежным. Именно за то что были лучшими, убиты Политковская и Немцов, Щекочихин и Старовойтова. «Вина» Аркадия Бабченко в том, что он был лучшим из нас. Его убили именно за это и только за это.
Я не раз называл Бабченко лучшим журналистом из тех, кто сегодня пишет на русском языке. Помимо современной военной прозы, которая у Аркадия была и остается безоговорочно лучшей, у него был уникальный дар включать свою личность непосредственно в текст каждой статьи. Не пропускать текст через себя, приправляя его своими эмоциями – это делают многие – а именно что присутствовать в каждой своей колонке и даже в самой маленькой реплике в блоге целиком. Непостижимо, как он умудрялся размещать свое большое красивое тело в небольших публикациях, но это у него получалось так органично, что превращало многие его тексты в литературные шедевры.
В свою настежь распахнутую душу Бабченко запихнул все войны последних лет, всю боль за погибших товарищей, всю ровную и спокойную ненависть солдата к смертельному личному врагу, которым он считал оккупационный режим Путина. Но в этой, казалось бы выжженной дотла душе оставалось еще уйма места для любви и умения радоваться жизни. Для верности друзьям и преданности детям и близким. Для разудалой агитации за ЗОЖ и одновременной демонстрации рядов бутылок спиртного, приготовленного к употреблению.
Мы много спорили – кто же из журналистов не спорил с Бабченко? Он не пропускал ни одной моей критической статьи в свой адрес, непременно приходил на мою страницу в социальной сети и отвечал на моей территории, честно, открыто и весело, как умел он один. Во время нашей последней встречи в Вильнюсе на Форуме свободной России Аркадий подошел, поздравил с фильмом «Медиафрения» и с проектом Международного общественного трибунала, после чего пригласил «квасить хреновуху» куда-то поблизости. Сейчас ругаю себя идиотом за то, что отказался, мне, видите ли, было важнее какую-то дурацкую статью писать. Теперь-то точно знаю, что важнее той хреновухи в компании с Бабченко не было и не могло быть тогда ничего…
На месте Бабченко в российской журналистике образовалась дыра. Никого равного ему и ничего похожего на него не будет. Осталась только боль, большая как Бабченко и тупая как его убийцы.
Покойся с миром, старшина Бабченко. Твоя война закончилась. Наша продолжается…
