Жителям бывшего Советского Союза, даже никогда не бывавшим в Мариуполе, этот город был хорошо известен. Известен прежде всего по культовому фильму времен перестройки - "Маленькой Вере" Василия Пичула. Фильм этот начинался заунывными кадрами индустриального мариупольского - вернее, ждановского, историческое название городу Жданову вернут только через год после премьеры - пейзажа: трубы, трубы, трубы, трубы и мгла. Сам этот пейзаж стал символом пронизывающей весь фильм безысходности, нежелания и неспособности жить, бесконечного цинизма и приспособленчества, взаимного неуважения и презрения на любом уровне: семья, работа, общество - все в грязи.
В той самой грязи, из которой за три десятилетия после премьеры "Маленькой Веры" так и не выбрались россияне.
Но сам Мариуполь после развала Советского Союза оказался в другой стране, нормальной и живой. И теперь, пусть уже убитый и разрушенный, уничтожаемый террористическими бандами в погонах, он будет совсем другим символом: героизма и желания жить. Героизма тех, кто защищал его все эти восемь лет от вооруженных негодяев, истязающих Донецк, Луганск и другие города украинского востока, но до Мариуполя добравшихся только в последние недели, после начала путинской "спецоперации". Героизма тех, кто не оставил город даже в самые тяжелые дни и часы под бомбежками и обстрелами. Теперь Мариуполь навсегда среди тех городов, о мужестве которых человечество будет вспоминать с благодарностью. И когда путинская Россия рухнет на головы своих обитателей - а она обязательно рухнет, не сможет не рухнуть, не сможет выдержать последнюю схватку с цивилизованным миром, с человечностью - Мариуполь вернется к своему желанию жить, я в этом уверен.
Потому что в последние годы своего довоенного существования это был один из самых комфортных, самых стремительно развивающихся городов Украины. Оккупированый россиянами Донецк неподалеку от Мариуполя деградировал и умирал, как это происходит со всеми.городами России и со всеми городами, уничтожаемыми Россией, - а Мариуполь жил, и уже даже его индустриальный пейзаж не выглядел символом безысходности, напротив - Мариуполь понемногу превращался в украинский Манчестер со своей особой атмосферой, свойственной только современным индустриальным городам.
Недавно у меня на эфире программы для "Радио Свобода" была Наталья Гаецкая, руководительница и основательница экологического сообщества из Мариуполя. И когда мы сделали паузу в разговоре о том, как провели последние недели заложники мариупольских подвалов, Наталья, перебравшаяся в Мариуполь к родителям из оккупированного Донецка, с воодушевлением рассказывала о том, как ее экологическая организация превращалась в настоящую семью увлеченных людей, заботящихся о своем городе. Ну а потом пришли русские и все это уничтожили. И сам город уничтожили. И Наталье пришлось с родителями бежать во Львов - сколько таких мариупольских историй сейчас!
И все же это было не напрасно. В руинах Мариуполя будет жить память о городе для людей, а не для зверей, которые пришли его уничтожать. И когда Мариуполь вернется к жизни - эта память сработает и для тех, кто в нем останется, и для тех, кто вернется в город, и для тех, кто выберет его, чтобы построить будущее.
Украинское будущее Мариуполя - какое же еще? У меня в это будущее - большая вера.
