Оказывается, кремлевская тварь, выползшая на свет 73 года назад, была зачата, как и положено твари, а не человеку.
Потому что в Германии вышла книга пока еще живых российских журналистов-расследователей Романа Баданина и Михаила Рубина «Царь собственной персоной».
Где авторы рассказали, что в 1928 году в селе Заречье Тургиновского сельсовета Тверской области 17-летняя крестьянка Мария пригласила в гости 17-летнего крестьянина Володю, но тот пришел не один, а с дружбанами.
Юная крестьянка, видимо испугавшись перспектив группового крестьянского секса, заперла ворота, но братва начала штурмовать избу и лупить по ним вилами.
И по ходу штурма крестьянин Володя заехал крестьянке Марии вилами в око.
Чем ослепил оную, изрядно попортив брачный товар.
В итоге крестьяне Шеломовы, которые были родителями одноокой Марии, наехали на членовредителя, заставив под угрозой уголовного преследования взять окутузившуюся Марию в жены.
После чего молодые укатили в город-герой Ленинград.
Где в итоге сперматозоид Владимира Спиридоновича настиг яйцеклетку Марии Ивановны от чего на горе человечеству зачалась тварь.
Понятно, что авторы книги намекают на то, что если бы у бабушки были яйца, то она была бы дедушкой, в том смысле, что, если бы крестьянин Володя не заехал крестьянке Марии в глаз вилами, то чудовище могло и не родиться.
Но мы то знаем, что вилами ни с того ни с сего никому и никогда глаз не выштрыкивают…
Не верите, спросите у Воланда…
Так что тварь это, пусть и омерзительная, но данность…
Ноша, которую человечество вынуждено тащить на свою Голгофу…
Но то таке – из исторической офтальмологии…
А мы тут хотим обратить внимание на то, что после типа подслушанного в Китае разговора, где кремлевская тварь говорит китайскому коллеге, что планирует дожить до 150 лет, Мордор-сми начали просто фонтанировать всякой бредней за то, что, мол, русськие ученые уже давно сидят в успешных ыкспериментах за продление жызни…
Что, кстати, уже в свое время предвосхитил в своем блистательном романе «Москва-2042» писатель Владимир Войнович…
В романе, если кто подзабыл, писатель Карцев, высланный из СССР, попадает из 70-х годов прошлого века в коммунистическую Москву-2042.
И по ходу феерических описаний светлого будущего, Войнович рассказывает, как Карцева, которому в 2042 исполнилось сто лет, приглашают на встречу с коммунистическим супербигбоссом Горизонтом Тимофеевичем Разиным, куда он и отправляется в сопровождении еще одного бигбосса – маршала, которого зовут Берий Ильич Взрослый.
Дальше слово автору:
«Мы опять шли по каким-то залам и переходам. Автоматчики
вытягивались в струнку, щелкали каблуками и брали на караул.
Секретарем у председателя Редакционной Комиссии был
пожилой генерал-полковник. Но суетился он, как сержант.
- Ага, это вы! - сказал он, нервно суя мне руку.
Горизонт Тимофеич как раз после процедуры, так что он может
с вами поговорить. Прошу вас.
Открыв дверь в кабинет, он первым туда вошел, но тут же
остановился, пропуская нас с Берием Ильичем. Наконец-то
первый раз в Москорепе я увидел старого человека! Да еще
какого!
Он сидел в инвалидном кресле не за столом, а почти
посреди кабинета. Из-под кресла выходили, тянулись к задней
стене и уходили в нее два - желтый и красный шланги.
Старик, сидевший в кресле, представлял собой полную
развалину голова набок, язык вывалился, руки висели, как
плети. Из левого уха у него торчал толстый провод с
микрофоном в виде рожка. Старик, кажется, спал. Но как
только мы вошли, стоявшая рядом с ним медицинская сестра
воткнула ему прямо сквозь брюки шприц. Он дернулся,
проснулся, хотел выпрямить голову, но она упала на другую
сторону. Глаза, однако, остались почти открытыми.
- Кто такие? - спросил он, разглядывая нас всех
недовольно.
Маршал живо подкатился к нему, схватил рожок и, приложив
его к губам, почтительно сообщил:
- По вашему приказанию Классика к вам привел.
- Ага, - сказал Горизонт, еле ворочая языком - Клафика.
Ну, подойди, Клафик, подойди-ка фюда.
Я приблизился и взял из рук маршала рожок.
- Здравствуйте! - прокричал я в рожок.
- А нифего, - прошамкал председатель, - нифего фебя
фуфствую. Видифь, у меня тут два фланга. По волтому
первифный продукт подается, а по крафному вторифный
отфафываетфя, так что органивм действует. - Он хотел опять
поднять голову и даже достиг в этом некоторого успеха, но не
успел удержать ее, и она упала на грудь. Впрочем, сестра
приблизилась к нему сзади, поставила голову вертикально и
осталась ее придерживать.
Кажется, старик оживал все больше. В глазах его даже
появилось что-то вроде любопытства ко мне.
- Так вот ты какой! сказал он с видимым одобрением. -
Хороф, хороф. И фколько тебе годов-то?
- Скоро сто будет, Ваше Высокопревосходительство! -
прокричал я в рожок.
- Молодой ефе, - заметил председатель. - А мне вот уве
фто фетыре, а тове ефе нифего. А фто это ты в таком фине
ходифь?
Я осмотрел быстро свою одежду.
- Если вы фином называете мои штаны, Ваше
Высокопревосходительство, то я тут совсем ни при чем. Такие
выдали. А я-то приехал в хороших штанах, в нормальных.
- Да что вы такое говорите! - сердито зашептал
генерал-полковник. Горизонт Тимофеевич говорит не "в фине",
а "в чине".
- Да, - сказал Горизонт Тимофеевич Берию Ильичу, - надо
его повыфить, он вфе- таки наф клафик.
- Будет исполнено! прокричал Взрослый в рожок. - Майора
ему дадим. Или даже полковника.
- Вафем полковника, - сказал Горизонт. Генерала. Ты,
крафавица, - попытался он поднять глаза к сестре. -
Головку-то мою так не дервы. Когда я киваю, ты ее немнофко
так отпуфкай.
Но сестра на него не понадеялась и сама покачала его
головой.
- Хорофо, - одобрил ее действия председатель. - Хватит.
Знафит, ты фоглафен убрать там вфяких Фимов и таких вот
профих?
Не зная, о чем он говорит, я оглянулся на Взрослого и
увидел, что тот мне оживленно подмигивает. Я опять ничего
не понял и кивнул головой.
- Ну и правильно, - сказал председатель, и сестра
покивала его головой. - И хорофо. Вфе лифнее надо вфегда
убирать, а не лифнее... - не договорив фразы, он заснул,
вывалил снова язык, и сестра положила его голову набок.
Я посмотрел на маршала, тот на генерал-полковника,
генерал развел руками и сказал:
- Это все! Горизонт Тимофеевич дал указание и теперь
отдыхает.
Сестра взяла кресло за спинку и, подбирая шланги,
покатила его в глубь кабинета. А мы трое, ступая на носках,
вышли в приемную»...
И, невзирая на оптимизм твари, прав в итоге будет Войнович.
А твари, пока не поздно, нужно найти яду и, забившись в дальний угол своего бункера, принять его,…
Как это сделал в 1945-году один из папередников кремлевской твари – Генрих Гиммлер, с которым кремлевская тварь родилась в один день с интервалом в 52 года…
