Правду говорить и выслушивать я перестал где-то в ноябре 67-го года, когда у Райкина вышел спектакль “Светофор”.
С тех пор зарабатываю произнесением похожих слов.
Люблю юмор, который смешит меня, невзирая на зависть.
К себе отношусь хорошо в течение пяти минут после успеха.
Люблю жару с кондиционером, холодным пивом и стуком дизелей под палубой.
Люблю море гладкое.
Море бурное уважаю, называю на “Вы”.
Шутить в его адрес не намерен.
Море слишком злопамятно, как и мой кот.
Я его люблю, он меня любит, но обязательно накакает в кофр, разложенный на диване.
Подозревает мой отъезд, сволочь.
Люблю времена года.
Они оказались не везде.
Живу там, где зима – предчувствие весны, лето – предчувствие осени, старость – предчувствие любви.
В женщине люблю предчувствие мышления.
В семье люблю две интуиции.
Двумя одобренную новизну.
Не люблю, когда мы оба настроены против меня.
Люблю скрытое движение: открытую бутылку водки, чистый лист бумаги, пригласительный билет и утро 15 августа любого года.
Люблю, когда проходит боль, но не люблю, когда проходит время.
Люблю друзей смеющихся, то есть одобрительный оскал друзей.
Всё на моих глазах: беззубы смолоду, вдруг к старости обзавелись широкой государственной улыбкой.
Но возраст выдаёт.
Короче, нечем откусить, но есть, чем улыбнуться.
Мне их смешить всё легче. Там никаких претензий к тексту: спасибо, что пришёл, спасибо, что пришли.
Впервые вдруг внезапно где-то в полночь перестал любить начальство.
Они меняются. Не успеваешь перепривыкать.
Обманчивая защищённость, потом тревога.
Новый ни черта не понимает в тексте, цитирует певицу, как мыслителя.
Перестаю любить.
Видимо, в ответ на что, они тоже перестали.
Но искоса мы друг за другом наблюдаем, чтоб не нагадить.
Мы все из той породы.
Держим зад руками.
А вот и море на фоне зелени люблю.
Снег и море – конец пути.
Начало: – парта, девушка, морская форма.
За любовь плачу словами.
Дальше – хуже.
Любовь дороже, реже, одиночнее.
Море больше, шире.
Взгляд защищает зелень.
Планы проще.
«Тьфу-тьфу-тьфу», чтоб не сглазить.
Или «типун мне на язык», чтоб не вызвать.
Два вида планов.
Оба осуществлены.
Когда потянет перечислять слова без воздуха, закончится талант.
Люблю талант.
Талант бывает глуповат.
Если умён, то уникум.
А если мудр, то гений.
Он не зависит от того, поймут или не поймут.
Но, всё-таки, по-моему, понимают.
Корни понимают, что крона расцветёт.
Люблю, кого я полюбил за ум, за доброту, за юмор.
Уже люблю, что полюблю ещё и опишу для ощущения всеми нами в том месте, где мы собрались, где зал, где стол, где зелень вышла к морю.
