100 тысяч лет назад Гомо сапиенс был свободной личностью. Охота и собирательство подножного корма занимали у него от силы пару часов в сутки. Пища его была разнообразна. Одних злаков, пишет историк цивилизаций Джаред Даймонд, древний человек потреблял более 120 видов. Наш предок мало болел, был хорошо физически развит и свободен в передвижении…
Почему же в конце концов он предпочел жить в плотно населенных трущобах, в антисанитарии и тесноте, часто бок о бок с домашними животными, страдающим от болезней, однообразной пищи и даже недоедания? При этом тяжело работая по 20 часов в сутки, массово умирая от болезней и увечий и отдавая почти все произведенное и заработанное своим стражникам, шаманам и вождям, которые жили в роскоши и изобилии?
Что же загнало гордого Человека разумного в такую нечеловеческую жизнь?
Долгое время считалось, что все дело в поработителях, злых и жестоких, обращавших в рабство всех, кого не убили, и эксплуатирующих их труд.
Но, пишет Даймонд, есть и другая гипотеза: древние люди добровольно обрекли себя на лишения.
И виной тому стала наша способность видеть возможное будущее.
Пока человек жил исключительно в сегодняшнем дне, он не думал, что завтра среди буйволов и мамонтов может начаться мор, и он лишится привычной пищи, а значит умрет. Что может случиться засуха и ни один из 120 видов злаков не взойдет. Эпидемии, наводнения, лесные пожары, нашествия саранчи и набеги воинственных конкурентов из других племен – все эти картины роились в неокрепших мозгах человека-провидца и паскудили ему жизнь.
И человек стал копить на черный день. То есть работать впятеро больше, нежели ему было необходимо, чтобы прожить день до вечера. А накопив, он стал думать, как сберечь накопленное –от хищников, крыс и мышей, муравьев и летнего зноя. И начал копать подвалы под продовольственные склады.
Но обширные склады стали желанной добычей своих же соплеменников –людей, не желавших работать, а желавших ограбить или украсть. И пришлось нанимать стражу. А потом и командиров этой стражи. И шаманов, которые молили бы богов о хлебе насущном каждый день. И всех их пришлось кормить.
Чем дальше заглядывал человек в будущее, тем больше ожидал плохого. Тем страшнее ему становилось. И тем больше он жертвовал свободой, качеством жизни и личным временем ради того, чтобы уберечься от всех предвиденных им катастроф.
И постепенно превращался в раба им же когда-то нанятых стражей, шаманов и вождей. Страх оказался сильнее счастья и свободы.
Вы думаете, сегодня человек свободнее, чем тогда? Наоборот, чем больше он пытается себя обезопасить, тем больше испытывает страха.
Метеорологи не так давно пришли к любопытному заключению: чем меньше человек зависит от природных явлений, тем больше его волнует изменения в погоде.
В прежние времена земледелец работал в поле, не обращая внимания на дождь и раскаты грома, охотник уходил в лес в самый жестокий мороз.
Его потомок сегодня, добираясь из коробки под названием Офис в коробку под названием Дом в коробке под названием Авто, боится даже маленького дождя, который сделает трассу скользкой, или снега, который приведет к километровым заторам.
Но самый апокалиптический ужас у него вызывают телекартинки разрушений от торнадо из далекой заокеанской Америки. И здесь, на другом конце мира его посещает жуткий страх: а вдруг смерч доберется и сюда?
Все что мы считаем рациональным выбором, на самом деле – дань глубоко ошибочному убеждению, что можно уберечься от всех будущих неприятностей, стоит лишь во время и в правильном месте подстелить соломки…
Все, кто обретал свободу, не боялись неизведанного будущего. Они искали его, даже если это грозило невероятными лишениями…
Поступок назло страхам – это и есть рациональный выбор.
