Единственное место, где может быть построена декорация мира – это голова президента Украины Владимира Зеленского. Та самая голова, в которой Зеленский уже окончил войну. Ни в каком другом месте эта хрупкая конструкция просто не устоит. Означает ли это, что вообще нельзя добиться прекращения огня на Донбассе?
Вечером в понедельник у офиса президента Украины собрались сотни людей, протестовавших против условий, на которых было заключено очередное соглашение о прекращении огня на линии разграничения между украинскими войсками и российскими оккупантами на Донбассе.
На этот момент уже было известно о целом ряде случаев обстрелов украинской территории со стороны оккупированных районов Донецкой и Луганской областей, но военное командование и вице-премьер Алексей Резников предпочли охарактеризовать эти обстрелы как не имеющие системного характера – а значит, не заслуживающие ответа с украинской стороны.
Было известно и то, что пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков в очередной раз напомнил, что Кремль не может быть гарантом прекращения огня с собственной стороны – просто потому, что его там нет и никогда не было. И у протестующих возник простой вопрос: как будет соблюдаться этот мир, если уже в первые часы после его заключения враг откровенно глумится над его условиями?
Но фокус в том, что Владимиру Зеленскому, его ближайшему окружению и сторонникам действующего президента (которых, конечно, с каждым днем становится все меньше, но они еще есть) вообще не нужен никакой мир.
Им нужна декорация мира – люди, привыкшие всю свою карьеру сооружать разнообразные декорации для сатирических капустников и низкопробных сериалов, строят декорацию и на этот раз. Они не могут заставить перестать стрелять россиян и их наемников на Донбассе. Но они могут искренне считать, что мир наступит, когда перестанут стрелять с украинской стороны – проще говоря, перестанут отвечать. Они не могут добиться от Путина согласия на ввод миротворцев в зону конфликта. Но они могут послать в эту зону с украинской стороны украинских военнослужащих, которые имеют опыт работы в миротворческих миссиях, и назвать их миротворцами ООН.
Они не могут добиться, чтобы ОБСЕ контролировала нарушения со стороны оккупированных территорий. Но они могут предоставить ОБСЕ такие возможности на своей стороне. Какое все это имеет отношение к миру? Никакого. Но они могут надеяться, что декорация поможет их сторонникам просто не замечать войны – раз об этой войне не будут рассказывать. Но это – напрасный расчет.
Одни телевизионные каналы и интернет-ресурсы будут замечать войну просто потому, что она будет продолжаться, вместе с обстрелами и гибелью украинских военнослужащих. А другие – потому что будут ожидать от Зеленского не декорации мира, а капитуляции перед Путиным. А значит, будут убеждать своих зрителей и читателей, что война продолжается – просто потому, что Зеленский не хочет ее прекращать.
Поэтому единственное место, где может быть построена декорация мира – это голова президента Украины Владимира Зеленского. Та самая голова, в которой Зеленский уже окончил войну. Ни в каком другом месте, ни в каком другом павильоне эта хрупкая конструкция просто не устоит.
Означает ли это, что вообще нельзя добиться прекращения огня на Донбассе? Можно, конечно. Но это зависит не от Владимира Зеленского, а от Владимира Путина. Главный вопрос – при каких условиях российский президент захочет прекратить огонь?
Вариантов тут несколько. Первый – это молдавский, то есть приход к власти в Украине пророссийского президента и парламента, которые согласятся коренным образом изменить политический курс страны и поставят под сомнение ее европейскую и евроатлантическую интеграцию.
Проще говоря, сторонникам такого «прекращения войны» нужен украинский Игорь Додон. При этом ни о каком восстановлении территориальной целостности Украины и речи не будет – как не идет речи о восстановлении территориальной целостности Молдовы. Просто Кремль заставит Украину согласиться с «легитимностью» присоединения Крыма к России, а на Донбассе начнется новый переговорный процесс с участием президента Украины и глав «народных республик». Игорь Додон, кстати, в ближайшие дни встречается с главой Приднестровья Вадимом Красносельским, но как-то при этом Красносельский не горит желанием присоединять свою контрабандистскую «республику» к Молдове.
Другой вариант развития событий – грузинский. Путин смиряется с тем, что в Киеве работает достаточно лояльное к нему, но не способное к коренному изменению политического курса руководство, проще говоря – начинает воспринимать Зеленского как Бидзину Иванишвили. Стрелять на границах оккупированных территорий перестают, но переходят к государственному строительству в «народных республиках».
Неясно только, зачем это Путину нужно. Собственно, никогда не было до конца ясно, зачем это ему нужно с Абхазией и Южной Осетией. Но эти конфликты не были самим Путиным генерированы, они достались ему в наследство даже не от Ельцина, а от Горбачева. И долгое время служили рычагом давления на Грузию как таковую. Просто после российско-грузинской войны появилось понимание, что вся Грузия на данном этапе не поглощаема и нужно удовлетвориться хотя бы тем, что в Тбилиси появится дружественная к российским бизнес-интересам власть.
Абхазия и Южная Осетия рычагом давления быть перестали. Но вряд ли в Кремле уже дозрели до аналогичного восприятия Донбасса – тем более, что трудно понять, какой смысл в его мирной псевдонезависимости и как это может повлиять на настроения в украинском обществе с точки зрения российских интересов.
Хотя постоянное педалирование Путиным темы местных выборов, проведение которых на украинской территории без ОРДЛО якобы означает выход Украины из Минских соглашений может свидетельствовать о возможности задействования элементов грузинского сценария в виде проведения сепаратных выборов в местные органы власти оккупированных районов в противовес к украинским местным выборам.
Поэтому наиболее оптимальным для Путина представляется на сегодняшний день другой вариант развития событий – карабахский. То есть поддержание низкой, но стабильной интенсивности военных действий в зоне конфликта с возможностью их перерастания в большую войну в случае необходимости.
Это создает уникальные возможности для давления на украинское общество, дает шанс манипулировать его настроениями и шантажировать Владимира Зеленского. кроме того, это создает в Кремле иллюзию возможного появления в Киеве после неизбежного краха украинской «клоунократии» режима украинского Додона и переходу к действиям по молдавскому сценарию.
А наиболее оптимальной тактикой для Киева является предотвращение возможности перерастания военных действий низкой интенсивности в большую войну и исключение возможности появления режима украинского Додона после краха Зеленского. А это – укрепление армии, а не ее деморализация. А это – борьба с пророссийскими силами, а не заигрывание с ними. А это – союз с патриотическими силами, а не борьба с ними. А это – готовность защищать государственные интересы, а не идти навстречу несбыточным «хотелкам» обывателя. А это – готовность оппонировать Путину, а не бояться его, не дай Бог, расстроить.
Но для этого, конечно, нужно заниматься не установкой декораций в театре одного самодеятельного актера, а настоящей политикой. Той самой политикой, которую не понимают и ненавидят и сам Зеленский, и его некомпетентное окружение, и его безответственные сторонники.
