...Пятилетняя Варенька сидела под столом, накрывшись с головой флисовым пледиком, и гладила вспотевшей ладошкой свернувшегося в ее ногах монотонно мурчащего крупного кота.
— Барсик, почему они снова кричат? — спрашивала она его.— У меня уже скоро уши оглохнут! Ну сколько можно так кричать? Вот ты спишь, а я не сплю…
Кот приоткрыл один глаз и замурчал сильнее, показывая, что он тоже не спит из солидарности.
— Прямо так и хочется уйти отсюда на все четыре стороны! — произнесла Варенька. — Слышишь, Барсик? Прямо на четыре! Ты ведь со мной пойдешь?
Кот вывернул голову подбородком вверх и тоже тяжело вздохнул…
…Ему было семь лет. Когда-то, целых пять лет назад, будучи шалуном-двухлеткой, он получил главный подарок в своей жизни — маленькую Вареньку.
Кот прекрасно помнил день, когда его хозяйка вдруг принесла откуда-то орущий, туго запеленутый белый сверток, перевязанный красной атласной ленточкой. Нервно дергая хвостом, Барсик ходил вокруг свертка и принюхивался. Пахло молоком и еще чем-то непривычным. Больше всего кота поражало то, что хозяйка на каждый писк орущего свертка мгновенно вскакивала, хватала его на руки и ходила по комнате, раскачиваясь и произнося странные, тоже словно раскачивающиеся по громкости, звуки, типа «Аа-Аа-А!». Странно, но вскоре сверток переставал вопить и на какое-то время замолкал. Тогда хозяйка бережно клала его в маленькую кроватку с высокими решетчатыми бортами и, стараясь не шуметь, на цыпочках кралась к дивану, чтобы просто посидеть, а, если получится, то и покемарить пару часов до следующего сольного выступления свертка.
То, что в свертке живет маленький человечек, кот понял быстро, как только увидел это существо распеленутым и сучащим маленькими лапками. Оно лежало на спине, смешно дрыгаясь, произнося какие-то нечленораздельные звуки, пахло теплым молоком и еще чем-то знакомым, но неопределяемым памятью кота.
Маленький человечек часто кричал, словно мяукал. Тогда кот начинал нервничать, полагая, что существу может быть плохо или больно, и надо как-то его успокоить и пожалеть. Подходил к нему, обнюхивал, тыкался мордой в крепко стиснутый кулачок; ложился рядом, прижимаясь теплым боком или спиной к младенцу; принимался мурчать, нежно меся лапами одеялко, в которое человечка заворачивали. Существо постепенно затихало и засыпало. Кот никуда не отходил, охраняя покой ребенка, заводя свой мурчательный механизм, как только слышалось недовольное покряхтывание и сопение…
…Кот и не заметил, как привык к человеческому детенышу. Даже полюбил. Сначала он просто оберегал крохотное существо, ревнуя, когда хозяйка брала на руки свою дочурку. Тогда кот начинал нервничать, бить хвостом и делать жалобные глаза. Даже иногда предупреждающе рычал. Он и в самом деле стал считать этого беспомощного человечка своей собственностью. У кастрированного кота не могло быть своего потомства и всю силу нерастраченной любви он изливал на малышку: спал с ней в одной кроватке, прислушиваясь к ее дыханию и кряхтению, позволяя ее маленьким ручонкам делать с ним все, что угодно. Чтобы укусить, даже в шутку, или ударить лапой, даже без когтей, ему не приходило в голову. Как это было возможно? Хозяйкина дочка была для него табу…
…Маленькая Варенька подрастала, и кот чистосердечно радовался ее успехам. Вот она уже сидит в кроватке, что-то весело лопоча, рассказывая коту свои маленькие секреты и часами гремя над его ухом ужасной игрушкой человеческих детей под названием Погремушка...
Вот она пытается вставать, хватаясь ручонками за все, что под них попадает, включая уши кота, неизменно торчащие рядом. Когда ей наконец удалось подняться, кот испытал такое счастье, словно это было его заслугой.
Вот Варенька уже устойчиво держится на ногах и пытается делать первые шаги.
Когда девочка наконец пошла, неуверенно переступая слегка косолапыми ножками, кот шел рядом, внимательно поглядывая на свою любимицу, предупреждающе помявкивая, обегая ее кругом, поставляя голову под маленькую ручку, чтобы Варенька могла опереться на него, если потеряет равновесие. Он заботился о девочке как только мог заботиться о человеке любящий его нежный, пушистый, теплый зверь.
Подросшая Варенька считала кота чем-то неотъемлемым, постоянно присутствующим в ее маленькой жизни. Он стал для нее нянькой, всегда готовой приласкать и прийти на помощь; собеседником, беспрекословно и терпеливо часами слушающим ее невнятный лепет, понятный лишь ему одному; товарищем в играх, с удовольствием поддерживающим ее любые прихоти; живым обогревателем, в любой момент подставляющим теплый бок или прикрывающим пушистым хвостом ее зябнущие ручки.
В свою очередь Варенька стала для кота самой большой ценностью, его ребенком, его великой любовью.
— Барсик, почему они снова кричат? – спрашивала Варенька кота, прячась под столом и накрывшись с головой пледиком. —Вот ты спишь, а я не сплю… Как же надоело... Прямо так и хочется уйти отсюда на все четыре стороны! Слышишь, Барсик? Прямо на четыре! Ты ведь со мной пойдешь?
Кот вывернул голову подбородком вверх и тоже тяжело вздохнул…
…Да, конечно кот замечал, что в последнее время в его семье, а он считал себя неотъемлемой и важной частью человеческой семьи, участились скандалы между хозяином и хозяйкой. Он любил их обоих одинаково. И, разумеется, не мог встать на сторону одного из них, потому что не понимал в чем виноват другой. Никто из них, вроде бы, мимо лотка не наделал, горшок с цветком не опрокинул, обои не драл, на шторах не висел, а вот, гляди ж ты, орут, как мартовские коты, только что морды друг другу не царапают и не кусаются... Вон, Вареньку снова напугали. Приходится с ней опять под столом сидеть, охранять, успокаивать... Ребенок-то в чем виноват?
Кот всем своим существом ощущал, что Вареньке плохо. Она не плакала больше во время разборок родителей, но кот чувствовал ее моральные страдания, и ему почти физически становилось больно.
«Пойти, что ли, куснуть этих крикунов за пятки?.. — думал кот. - Ну как их еще остановить? Я ведь уже неоднократно пытался их успокоить. Ходил вокруг, терся о ноги, запрыгивал на колени, призывал помириться, объясняя, что их дочке плохо, когда они так себя ведут! Но меня только отодвинули прочь и крикнули: «не лезь под ноги!». Что же делать?
Вдруг на кухне что-то грохнуло, Варенька вздрогнула и сжалась в комок.
— Всё, Барсик, — не выдержав страшного напряжения тоненько пискнула девочка, — пойдём из этого дома на четыре стороны! Пойдем искать счастье, как в сказке ищут. Помнишь? Войдем мы с тобой в лес, а там три дороги. Почитаем надписи на столбах и пойдем по нужной тропинке, туда, где счастье лежит... Только я читать не умею… А ты умеешь? Как мы поймем, что по правильной дороге пошли? А? — Варенька вдруг поняла, что не сможет выбрать верный путь без помощи взрослых, и тихонько заплакала. — Всё равно пошли! Не останусь я здесь. Ненавижу их!
Девочка вскочила, выбежала в коридор, открыла входную дверь и, как была, в тапочках и пижамке, вышла на лестничную клетку. Дверь захлопнулась, тихо щелкнув замком. Путь назад был отрезан. Теперь кот занервничал всерьез. Он понимал, что так нельзя. Маленькие дети не должны никуда выходить одни. Это опасно. Он обошёл Вареньку кругом и встал перед ней, загораживая собой путь к лифту и лестнице.
— Стой! Дальше идти нельзя! — мяукнул кот. — Это только в ваших человеческих сказках все хорошо кончается у тех, кто пошел на четыре стороны! В настоящей жизни все по-другому! А что ты станешь есть и пить, если рядом не будет твоих родителей? Варенька, это не сказка!
Кот ухватил Варенькину штанину зубами и потянул ее обратно к дверям квартиры. Варенька стала упираться и топать ножкой:
— Пусти, Барсик! Ты что, с ними заодно? Я все равно уйду, потому что меня здесь не любят больше! Отпусти же!
Кот в отчаянии смотрел снизу вверх в глаза своей любимой девочке и не собирался разжимать зубов.
— Барсик, а пойдем из окошка посмотрим куда идти надо! — попыталась схитрить Варенька. — Сверху всегда лучше видно! Ты же поможешь мне залезть?
У кота все похолодело внутри. Он вдруг увидел, что на лестничной клетке возле мусоропровода зияет провалом открытое настежь окно. Видимо, сосед курил и забыл его прикрыть.
Варенька быстрым шагом пошла к окну, кот потащился за ней, не выпуская штанину из зубов, упираясь всеми четырьмя лапами, но когти проскальзывали по гранитному полу. Конечно, Варенька знала, что лазить на подоконник запрещено. Мама всегда говорила, что это очень опасно. Но это было так давно… Когда Варенька была совсем маленькой…
— Теперь-то я уже выросла! — рассуждала девочка. — Мне уже целых пять лет! Тем более, что я собралась уйти на все четыре стороны. Должна же я сначала разглядеть куда нам с Барсиком податься!
…Кот, прекрасно осознавая, что открытое окно — это опасность, разжал зубы и громко закричал, встав на задние лапы и передними пытаясь отпихнуть Вареньку от окна. Но разве коту было под силу справиться пусть с маленьким, но все-таки человеком...
Девочка, оперевшись на радиатор и ухватившись за оконную раму, ловко залезла на невысокий подоконник, встала на коленки и осторожно выглянула наружу, держась обеими ручками за оконный импост.
Внизу по дорожкам ходили маленькие, как в сказке про Гулливера, люди, стояли крошечные, совсем как игрушечные, машины. Барсик, отчаявшись оттащить девочку от окна, вспрыгнул на подоконник рядом и прижался к Вареньке, обхватив ее ножку передними лапами.
— Там опасность! — истошно мяукал он, пытаясь заглянуть малышке в глаза. — Спускайся, я помогу! Надо идти домой!
— Ты мне больно делаешь своими когтями, Барсик! — вскрикнула Варенька. — Отстань! Я еще дорожку к счастью не рассмотрела! Надо повыше встать, тогда будет лучше видно. Так всегда в сказках пишут.
Варенька встала на подоконник в полный рост, держась одной ручкой за раму, а другой за импост. Кот в ужасе кричал, не замолкая. Не зная, как еще помочь, он снова вцепился зубами в пижамную штанину и низко завыл, в отчаянии призывая всех ангелов всех доступных ему миров на помощь. Кот никогда раньше не обращался к ангелам Радуги, считая, что пока можешь справляться сам, справляйся!
— Помоги! — завывал кот. — Я теряю ее! Она ВСЕГО ЛИШЬ человек, и у нее нет девяти жизней, как у меня! Она упадет и больше никогда не встанет. Но она ВСЕ-ТАКИ человек! И мне не справиться с ней физически! Мне не хватит сил! Помоги! Я никогда ни о чем тебя не просил! Мне не нужны мои девять жизней, если рядом не будет ее!
В воздухе перед окном возникло свечение и кот услышал нежное мяукание:
— Ты понимаешь, что я могу спасти только одного из вас? Вы следуете по линиям своих судеб, определённым не мной. И ты, и она. Да, она человек, а ты кот. Но для Радуги ваши жизни равноценны. И сегодня наступило время для одного из вас. Я не могу уйти ни с чем. Девочка должна уйти со мной. Она почти готова. Но ты так любишь ее, что я даю возможность выбора именно тебе: жизнь или вечный полет...
— Вон, Барсик, смотри! Я вижу, вижу! Вон там, за поворотом, наша дорожка к счастью! Смотри, там над ней радуга стоит! Туда и пойдем! Видишь? Это ворота! Вход в сказочную страну!
Варенька радостно взмахнула ручкой, указывая путь, и одновременно резко повернула голову к коту. Ее головка вдруг закружилась, и девочка, потеряв равновесие, вывалилась из окна, успев уцепиться ручками за подоконник.
— Барсик, помоги! – визжала Варенька в ужасе.
Кот в последнем усилии вцепился в рукав пижамки всеми когтями и зубами, но вес девочки был несоразмерен весу кота, а ее слабые ручки не могли долго выдерживать такую нагрузку…
Люди внизу, услышавшие крики девочки, задрали головы и замерли от ужаса происходящего. Потом кто-то закричал, кто-то бросился к подъезду, чтобы попытаться спасти ребенка, кто-то рванулся под окна, чтобы попытаться поймать, возможно, ценой собственной жизни...
— Ну что, ты принял решение? — мяукнул Голос. — Больше тянуть нельзя... Что ты выбираешь, кот?
Варенька сорвалась и с визгом полетела вниз. На рукаве ее пижамы, вцепившись всеми когтями и зубами, висел крупный кот.
— Жи-и-изнь! — кричал кот. — Для нее!.. Я выбираю жизнь… для нее!..
Люди внизу ахнули и оцепенели. Кто-то в ужасе успел прикрыть глаза руками…
…Сознание — странная штука. Обычно мы не замечаем полета времени, но в критические моменты наше восприятие словно начинает жить в замедленном темпе, показывая подробную раскадровку этих моментов… Кто-то из наблюдавших эту страшную трагедию увидел лишь стремительно падающего ребенка и вцепившегося в него кричащего кота. Но некоторые потом рассказывали, что когда девочка сорвалась и стала падать, за спиной кота вдруг выросли два огромных белоснежных крыла, и кот с девочкой плавно и медленно опустились на землю...
...Когда люди подбежали к упавшим, девочка лежала на спине без сознания, крепко обняв обеими руками большого кота. Кот не подавал признаков жизни, но девочка была жива и на вид совсем не пострадала. Одна женщина потом рассказывала соседкам, что заметила на теле кота большое белое перо, которое потом неизвестно куда подевалось, словно растворилось в воздухе...
...Варенька открыла глаза. Рядом с ней на коленях стояли плачущие папа и мама и гладили ее по голове.
— Прости нас, доченька, прости! — рыдала мама.
— А мы с Барсиком решили счастье пойти искать... — прошептала Варенька. — В нашем доме оно закончилось. Поэтому мы пошли на четыре стороны... А вы с папой уже помирились?..
— Ангел мой, да мы больше никогда ругаться не станем! — плакала мама. Папа только согласно кивал и целовал маленькие Варины ладошки, испачканые в земле...
—А где Барсик? — вдруг спросила девочка. — Это он меня спас, когда я падала. Прямо как гуси-лебеди!..
Мама в отчаянии посмотрела на папу и прикусила губы, не зная, как объяснить дочери…
— А Барсик... отправился искать счастье... — пришел на помощь маме папа. — Ты ведь показала ему правильную дорогу, правда? Вот он и решил пойти по ней и найти это счастье, чтобы потом, когда ты вырастешь, принести его тебе в подарок на день рождения...
— Это правда? - озадаченно спросила Варенька, морща лобик
— Правда, доченька! — мама прижалась лицом к груди девочки и снова тихо заплакала. — Вон, и люди видели...
— Правда, правда, — вразнобой подтвердили люди. — Мы тоже видели, как он полетел. Прямо вон туда, где над землёй стоит радуга...
...Прошел год. Пришло время празднования Варенькиного шестилетия.
— Папа, мама! —- закричала Варенька, проснувшись ранним утром и прислушалась. — А кто это там мяучит?
Папа и мама вошли в комнату, улыбаясь и неся большую подарочную коробку, перевязанную голубой ленточкой, в которой кто-то скребся и мяукал.
— С днем рождения тебя, любовь моя! — сказала мама и поставила коробку прямо поверх одеяла, а папа присел на краешек кровати.
Варенька развязала ленточку и открыла крышку. Из коробки на нее выпрыгнул котенок с черным рисунком на пушистой серой шкурке и яркими зелено-желтыми глазами. Он приветственно мявкнул и сразу же крепко вцепился зубами и когтями в Варенькину флисовую пижамку.
— Барсик?.. — только и смогла вымолвить Варенька. Она прижала к себе котенка, зарылась личиком в его шерстку и заплакала от нахлынувших вдруг воспоминаний. — Барсик, как я рада, что ты вернулся! Ты мне счастье принес? Но ведь ты и есть мое счастье! Мама, папа, смотрите, у него на спинке сложенные крылышки нарисованы! Когда ему будет нужно, он их расправит и полетит!
— Ой, и правда... — удивилась мама. — А я и не заметила...
— Мы много чего не замечали с тобой раньше, дорогая... — ласково приобнял маму за плечи папа. — Вот поэтому и случилось у нас то, что случилось… Это ведь только наша с тобой вина... Но подобного не должно больше повториться... Никогда...
Папа обнял Вареньку вместе с котенком одной рукой, а маму — другой.
— Вот оно счастье... правда, Барсик? — прошептала Варенька в ушко котенку, мусолившему и мнущему лапками ее пушистую пижамку. — Это ты его нашёл! Спасибо тебе! Я так тебя люблю! Только больше не улетай от меня... Никогда…
