Мы привыкли считать себя непредвзятыми и думаем, что готовы воспринимать
новую информацию независимо от того, противоречит ли они нашему
мировоззрению. Но парадокс заключается в том, что когда новые факты
опровергают самые дорогие наши убеждения, вера в них только укрепляется.
В психологии это явление называется эффектом обратного действия.
Журналист Дэвид Макрейн разбирает феномен на примере научных
исследований и объясняет, почему мы избирательно воспринимаем истину и
упорствуем в своих заблуждениях.
Wired, The New York Times,
Backyard Poultry Magazine — это случается со всеми. Иногда они допускают
ошибки и перевирают факты. И тогда, будь то известная печатная газета
или новостной интернет-ресурс, редакция признает свою вину. Если
новостному изданию необходимо сохранить хорошую репутацию, редакция
публикует исправления. В большинстве случаев такая техника срабатывает,
но чего новостные агентства не учитывают — так это того, что исправление
может еще больше отдалить читателей от истины, если ложное сообщение
соответствует их убеждениям. На самом деле, эти лаконичные заметки на
последней странице каждой газеты обращают наше внимание на одну из самых
мощных сил, влияющих на то, как мы мыслим, чувствуем и принимаем
решения — к механизму, который не дает нам поверить в истину.
В
2006 году Брендан Найхен и Джейсон Райфлер из Мичиганского университета и
Государственного университета штата Джорджия написали несколько статей о
ключевых политических событиях. Содержание этих статей подтверждало
широко распространенные заблуждения о некоторых спорных вопросах
американской политики. Для начала испытуемому предлагали подложную
статью, а затем другую, которая опровергала сообщение предыдущей.
Например, в одной из статей говорилось, что США нашли в Ираке оружие
массового поражения. В следующей было сказано, что США никогда его не
находили, что было правдой. Пацифисты или приверженцы либерализма в
основном отрицали первую статью и соглашались со второй. Милитаристы же и
консерваторы соглашались с первой статьей и категорически не принимали
вторую. Такая реакция не удивительна. Что действительно неожиданно, так
это реакция консерваторов, когда они узнавали правду. Они признавались,
что после прочтения материала о том, что в действительности никакого
оружия найдено не было, они еще больше убеждались в том, что на самом
деле оружие в Ираке есть и что их изначальные убеждения верны.
Эксперимент
был повторен, на этот раз спорным вопросом стали исследования стволовых
клеток и налоговая реформа, и вновь было обнаружено, что исправления
наоборот укрепляют заблуждения участников исследования, если эти
исправления противоречат их убеждениям. Люди по разные стороны
политических баррикад читали одни и те же статьи и те же исправления, и
если новая информация шла вразрез с их убеждениями, они начинали с
удвоенным упорством отстаивать свою точку зрения. Исправления неожиданно
приводили к противоположным результатам.
Когда какая-то мысль
становится частью вашего мировоззрения, вы стараетесь защитить ее от
внешних влияний. Это происходит инстинктивно и неосознанно, как только
мозг сталкивается с информацией, несовместимой с его установками. Так
же, как механизмы оправдательного мышления защищают вас, когда вы
активно ищете информацию, эффект обратного результата защищает вас,
когда факты сами идут к вам, атакуя в самые уязвимые места. В
растерянности, вы еще больше укрепляетесь в ваших убеждениях, вместо
того, чтобы подвергнуть их критике. Когда кто-то пытается исправить вас,
развеять ваши заблуждения, это приводит к обратному результату и
укрепляет вашу уверенность. Со временем, благодаря эффекту обратного
результата вы начинаете менее критично смотреть на факты, которые
позволяют вам по-прежнему считать свои убеждения истинными и
правомерными.
В 1976, когда Рональд Рейган участвовал в
президентской кампании, он часто рассказывал избирателям об одной
аферистке из Чикаго, которая зарабатывала себе на жизнь, проворачивая
махинации со страховыми компаниями. Рейган говорил, что у женщины было
80 имен, 30 адресов и 12 карточек социального страхования, которые она
использовала, чтобы получать талоны на питание и пособие от медицинских
страховых компаний. Будущий президент рассказывал, что женщина
разъезжала на кадиллаке, не работала и не платила налогов. Он говорил об
этой женщине, имени которой он никогда не называл, в каждом маленьком
городке, и эта история приводила в ярость его слушателей. Благодаря ей
понятие «Королева социальной страховки» вошло в американский
политический лексикон и оказало влияние не только на политический
дискурс Америки последующих 30 лет, но и на социальную политику
правительства. А ведь и эта история была лишь уткой.
Безусловно,
всегда были люди, которые воровали у государства, но никого, кто бы
подходил под описание Рональда Рейгана, в реальности не существовало.
Женщина, которая, как подозревают многие историки, могла служить
прототипом для президентской героини, была актрисой-аферисткой, которая
пользовалась четырьмя вымышленными именами и переезжала с место на
место, каждый раз изменяя внешность, а не какая-нибудь
мамаша-домохозяйка, окруженная сворой канючащих детей.
Несмотря
на то что история была публично опровергнута и прошло много времени, она
до сих пор жива. Вымышленная дама, которая купается в роскоши и чахнет
над горами обеденных талонов, пока работающие в поте лица американцы
устраивают забастовки, и в наши дни постоянно мелькает на страницах
интернет-газет. Миметическая устойчивость слова впечатляет. Та или иная
версия истории еженедельно появляется в блогах и журнальных статьях о
правовых нарушениях, хотя достаточно пару раз кликнуть мышкой, чтобы
выяснить, что это ложь.
