С Генкой Иванов учился в одном ВУЗе. Одна компания, один поток, в какой-то момент - одна девушка, которая досталась все-таки Иванову. Ненадолго, потому что это того не стоило. Их тогда было много таких, ярких, красивых, сексапильных, но неспособных зацепить мозг. Иванов давно уже забыл о ней, но чувствовал, что Генка об этом помнил всегда.
Дружбы не получилось, зато пересекались время от времени в общей компании. Иванов пошел по военной линии, в какой-то момент нырнув в бизнес. А Генка стал ментом, и, видимо, нашел себя. Должность за должностью, улучшая свое финансовое состояние, обрастая лишними килограммами и претензиями на особое к себе отношение, Генка стал "около" большим человеком. Т.е. человеком, зависящим от одного большого, и в их регионе это была всем известная фамилия. Если ты выполняешь поручения, время от времени требующие от тебя переступить Закон, и при этом сильно не споришь с совестью, то это отлично оплачивается. В их общем кругу все об этом прекрасно знали - и про уголовные дела на оппонентов "большого человека", которые Генка успешно доводил до нужного результата. И про то, откуда у него новенький Ровер. И про заграничные дорогостоящие поездки.
В 2014-м Иванов увиделся с ним лишь однажды, уже после захвата россиянами Крыма. Его "выдернули" на дело, зная о его военных навыках и опыте в горячих точках, он сам купил экипировку и упаковал натовский мультикам вместе со всеми "ништяками", по которым, честно признаться, соскучился. Вечер в кругу общих знакомых был последним, который он проводил в своем городе перед поездкой на "ноль".
Генка уже выпил и, сняв пиджак, сидел в рубашке под кондиционером, который особо не спасал ситуацию. Его раскрасневшееся лицо и хитрые бегающие глаза напомнили Иванову студенческие времена, когда Генка выглядел именно таким образом после сделанной кому-либо гадости. Часто хотелось дать ему в морду, чтобы решить проблему, но тот всегда прятался за чужие спины, предпочитая устроить информационный шум и перекрутить факты с ног на голову. Таким образом, чтобы самому выглядеть жертвой.
- ... В Москве красавчики... - Иванов прислушался к беседе, принимая из рук товарища рюмку дорогого коньяка. - Если ты открываешь бизнес, тебя поначалу не трогают. Ну как, по большому счету не дергают проверками. Но если ты открываешь вторую точку, третью, покупаешь машину - ты уже на крючке. Они просто дают тебе заработать денег, а потом подкатывает ФСБ и вынуждает делиться. И хрен ты куда денешься...
Генка дотянулся до ребрышек, подтягивая все блюдо поближе:
- У нас по сравнению с ними - масштабы не те. Взяли недавно одного коммерса, склад с компьютерной техникой. Ну, так... На десятку зелени, мелочь...
Иванов вытащил из кармана сигареты, чиркнув зажигалкой - закурил. Тут же подбежала официантка, напоминая, что здесь курить нельзя. Он затушил, послушно кивая, вспомнив, что действительно нельзя. Но хочется.
- Ты, Генка, сам бы в коммерсы пошел. Найди ту десятку, вложи, продай товар, раскидай на зарплату, налоги...
Тот сощурился:
- Шутишь?
- Ага... Правда одна: не твое - не трогай.
- Правда, говоришь? - Его узкие глаза сузились еще больше, он не донес кусок мяса до рта и вернул его обратно в тарелку. - Ко мне по уголовке приходят пятеро. И все с повинной. Чья правда? Это с какой стороны посмотреть, и вариантов может быть много.
- Правда всегда одна. - Чувствовалось, что нарочито спокойный тон Иванова выводил Генку из себя. Давние обиды и соперничество читались на его лице без слов. - И ты россиян в пример не приводи, не хватало еще на кац...пов равняться.
- А что тебе до кац...пов? - Генка раскраснелся еще больше.
- Не смотри в их сторону. Не унижайся. - То ли ситуация накалялась, то ли кондиционер действительно был неисправен. - Впечатлился их "величием"?
- А нах...я нам втягиваться во все это, если американцы все замутили?.. - Генка смотрел с вызовом, впрочем, еще ни разу не получав по морде от Иванова. Иванов подумал, что сегодня именно тот вечер, когда пора. Завтра он едет на войну, и чем черт не шутит - может не вернуться. Вспомнились былые времена, когда адреналин из ушей выскакивал, и каждый раз он мысленно прощался с жизнью. Завтра он с привычной уверенностью приступит к работе. За которую ему, может, никто не скажет спасибо.
А кто даст по морде Генке?
