Не обратив внимания на автора, уже бывает трудно решить, кто пишет – кто поносит путинизм: отщепенец из-за бугра или единорос-депутат Госдумы, который может нешуточно пострадать, тем более, если это, например. Евгений Примаков Evgeny Primakov – внук того самого.
Вот: сравнительно молодой Евгений Примаков, за которого можно опасаться как раз потому, что внук... Какой еще нужен мальчик для битья, чтобы наглядно показать остальным, что можно, а что нельзя?
Он, впрочем, это явно понимает: не задевает Путина, проходится по «всем этим профессиональным политикам-ниспровергателям» и помещает свой крик души не в газете или журнале, а на собственной странице в ФБ.
Если совсем кратко, он стращает своих бунтом народных низов: «Настоящие революции делают не дети с айфонами, они происходят, когда дороги перекрывают шахтёры».
Люди вроде Примакова - про себя называю их «бунтовщиками хуже Пугачева» - уже не первый год с печалью, но, кажется, и с подспудным удовлетворением предвидят не что-нибудь, а настоящий социальный переворот в России.
Социальный переворот – это когда сметается весь верхний слой и его место занимает нижний. Ну, как в 1917-ом.
Ни забугорные, ни пребывающие на родине русские отщепенцы обычно как следует не всматриваются в этот самый нижний слой, не задаются вопросом: ну, и что, он, этот нижний слой, не кинется сразу же красть и самодурствовать? Он что, с того и начнет, что стреножит и обуздает себя проверенными в свободном мире приспособлениями?
И главное: он что, этот нижний слой, переместившись наверх, покажет себя более дельным управленцем?
Что касается Примакова-внука, то ему, кажется, эти вопросы не чужды. «Выезжая из деревни, - пишет он в одном месте, - я увидел надпись чёрной краской на белой силикатной стене той руины, где пасся телёнок: «Нашу волю не сломить: пили, пьём и будем пить».
Под конец советской власти, но еще при Горбачеве я, со свойственной проницательностью и задумчивостью, написал, кажется, в Литгазете, что народная утроба, конечно, безразмерна, но и она не могла и никогда не сможет выносить два комсостава, две элиты, одну - действующую и (потому) порочную, другую – запасную и (потому) беспорочную.
А под конец ельцинской эпохи в одной из передач радио «Свобода» прозвучало высказывание руководителя всех разведслужб США – с тех пор не проходит дня, чтобы я его не вспоминал. Мы, сказал он, хорошо знаем, что происходит в бывшем СССР, но мы не знаем, как там может быть что-либо исправлено.
Вопросы есть? У меня да, есть. Только нет ответов.
---------------------------------------------------
На крик души Примакова последовал среди прочих одобрительный отклик Константина Косачева, это председатель комитета по международным делам Совета федерации РФ.
Нужно ли подчеркнуть, что оба – твердые крымнашисты? И как они, спрашивается, собираются облагородить путинизм?
Как-то собираются…
