Кроме «медиафрении», которая захватила большую часть медийного поля, оставшаяся часть журналистики страдает от заразной хвори под названием «тусовка». Об этом – новая серия статей.
Инцидент, который случился 27.04.2017 во время «Особого мнения» на «Эхе Москвы» довольно подробно, в деталях и не без смакования обсужден в СМИ и социальных сетях. Особенно скрупулезно разобраны психологические, психиатрические, геронтологические, гендерные и политические аспекты скандальной выходки писателя Веллера.
Сам по себе эпизод с участием писателя Веллера никакой сложности для оценки не представляет, как, по моему глубокому убеждению, нет никакой сложности в оценке самого Михаила Иосифовича как личности, как писателя и как «философа».
Писатель Веллер, имея собственную авторскую монологовую программу на «Эхе», 27.04.2017 попросился на «Особое мнение», в котором начал вести агрессивный монолог на единственную тему: о выборах во Франции, в которых всем людям доброй воли необходимо поддержать Марин Ле Пен. Примерно на 10-й минуте ведущая Ольги Бычкова попыталась вклиниться в речевой поток Веллера и от имени радиослушателя задать писателю вопрос, «с какой радости приход к власти нацистки Ле Пен на бюджете Путина спасет Францию?». На что писатель Веллер сообщил, что радиослушатель не читал программу Ле Пен и Макрона, и, стало быть, он «дубина и мякинная голова». Ведущая Бычкова высказала предположение, что радиослушатель читал какую-нибудь программу. Тогда писатель Веллер совершил следующие действия. Во-первых, спросил Бычкову: «Оля, вы ведущая или вы спотыкающая, мешающая и затыкающая?». Когда Бычкова возразила, что она и дальше будет задавать ему вопросы, писатель Веллер произвел второе и третье действие. А именно, швырнул микрофон и чашку в сторону ведущей Бычковой. Не попал в цель, рассвирепел окончательно, и с криком: «Скотина тупая, я тебя больше не знаю!» выскочил из студии.
Неловко и странно было читать в соцсетях тексты, авторы которых рассуждают о равной ответственности за инцидент Веллера и Бычковой, или даже возлагают вину на Бычкову.
Всегда есть люди, которые в насилии готовы обвинить короткую юбку жертвы. Здесь именно тот случай. Никакой вины, частичной вины, или доли вины Бычковой в происшедшем нет. Но есть две другие проблемы. Первая – невероятно раздутая СМИ фигура Веллера, который подается и воспринимается не только как писатель, что тема отдельного разговора, но и как «философ», и вообще как глубокий мыслитель. Сам Веллер скромно утверждает, что «в современной России не существует философии, кроме, простите великодушно, моего энергоэволюционизма». Самое деликатное, что можно сказать об этой «философии», было сказано философом Давидом Дубровским: дилетантизм. Более детальный анализ продуктов «философской» мысли Веллера крайне затруднен по той же причине, по которой сложно аргументированно разбирать содержательную сторону «Письма к ученому соседу». Поскольку, несмотря на некоторые различия между писателем Веллером и отставным урядником Василием Семи-Булатовым, способ производства и изложения философской мысли у них общий: неукротимый словесный понос в виде нагромождения все новых гор бреда и околесицы.
Политические взгляды Веллера проще всего характеризует то, что в 2011 году он призывал голосовать за Зюганова, а в данный момент – за Ле Пен. То есть в голове у человека ассорти из правой и левой реакции. Эксцесс в «Особом мнении» от 27.04.2017 не первый. До этого 15.03.2017 Веллер уже бросал стакан в ведущего на телеканале ТВЦ, так что это входит у него в привычку.
«Казус Веллера» сам по себе довольно прост, но заслуживает внимания исключительно из-за тех процессов и предпосылок, которые к нему привели. Во-первых, это расширенное производство российскими СМИ медиатизированных «философов», «политологов», «экономистов» и прочих вполне безграмотных, но невероятно амбициозных «мыслителей», которые роняют планку общественной дискуссии до такого уровня, что сама дискуссия становится невозможной. Галерея героев «Эха Москвы» в значительной степени состоит именно из таких персонажей. Экономист Хазин, публицист Шевченко, политологи Марков, Белковский и Павловский, это те «мыслители», чье «особое мнение», как и «особое мнение» философа Веллера вполне заслуживает обнародования, но лишь как экспонат в кунсткамере забавных причуд и отклонений человеческой мысли, а не в качестве серьезной аналитики текущих событий. То, что это не случайность, а осознанная редакционная политика Алексея Венедиктова доказывается тем, что «Эхо» не интересует «особое мнение», например, политолога Лилии Шевцовой, или экономиста Натальи Зубаревич. Просто потому, что эти две дамы, в отличие от всех вышеперечисленных «экспертов», являются профессионалами в своих областях и именно поэтому не интересны «Эху». Приглашение дилетантов с невероятно завышенной самооценкой создает почву для скандалов, подобных, тому, что произошел 27.04.
Вторая предпосылка «казуса Веллера» лежит в чисто журналистской плоскости. «Эхо» Алексея Венедиктова, благодаря искусственно организованой Кремлем монополии, сформировало новый журналистский стандарт, который существенно меняет суть профессии, превращает журналистику из важнейшей общественной службы в нечто принципиальное иное. А именно в тусовку для своих, в которой легкие на язык и на коротенькую как у Буратино мысль, сотрудники и сотрудницы создают и рушат репутации, наклеивают ярлыки и назначают кумиров.
Мне могут возразить, что так ведут себя любые СМИ и эти болезни свойственны журналистике во все времена в любых странах. И это было бы справедливое возражение, если бы не два обстоятельства. Первое – та самая монополия на «плюрализм». Было бы хотя бы три таких канала, каждый со своими «тусовками», ситуация была бы принципиально иной. В 90-е «тусовка» медиа империи Гусинского конкурировала с «тусовкой» империи Березовского и несколькими другими медиа империями помельче. В итоге граждане могли собрать по кусочкам объективную картину происходящего. Сейчас есть «выбор без выбора». То есть, предлагается «выбирать» между «медиафренией» государственных СМИ и «тусовкой» «Эха», «Дождя» и примкнувших к ним СМИ помельче. Аудитория искусственно вводится в «ложную дилемму»: либо соловьев-киселев либо ААВ.
Суть профессии «тусовщик», которая на «Эхе» практически полностью вытеснила профессию «журналист» наиболее ярко проявляется в двух форматах, которые стали фирменным блюдом «Эха»: «Особое мнение» и «A-Team». В журналистике к этим форматам ближе всего стоит интервью. Есть человек, интересный для аудитории. Журналист, представляющий интересы аудитории задает этому человеку вопросы от имени аудитории, то есть задает форму. Гость наполняет эту форму содержанием. Форма тут первична еще и потому, что журналист выбирает гостя, а не наоборот. Отличие «Особого мнения» и в еще большей степени «A-Team» от интервью в том, что тусовочные изобретения Алексея Венедиктова – это, прежде всего, троллинг гостя. Венедиктов неоднократно публично объявлял, что цель журналиста «Эха» в таких передачах: не дать гостю чувствовать себя комфортно в студии, что надо постоянно сбивать его с мысли, перебивать и возражать. Это, по мнению ААВ, делает передачу живее и повышает рейтинг. Пиком этой политики ААВ было доминирование на «Эхе» некоей «помощницы», но и с ее уходом политика троллинга не исчезла, просто перешла из острой фазы в вялотекущую.
Классическая школа интервью делает различие между интервью с политиком и интервью с экспертом, интеллектуалом. Интервью с политиком это своего рода допрос с пристрастием, ловля на противоречиях, попытка вывести собеседника на те темы, о которых он предпочел бы умолчать. Политик, находящийся во власти или стремящийся к ней, для журналиста всегда по ту сторону баррикады. Веллер, кстати, раз уж речь зашла о нем, попросился на то злополучное «Особое мнение» не как писатель, а как политический агитатор. О своей цели он прямо написал в тексте «Эхо профессии», опубликованном на сайте «Свободная пресса» 28.04.2017. «Если бы хоть один французский избиратель русского происхождения, услышав мои аргументы, проголосовал не за Макрона, а за Ле Пен, я бы внес хоть ничтожный, как неразличимая пылинка, вклад в дело огромного мирового значения. В предотвращение гибели Европы и нашей цивилизации», - так определил Веллер цель своего внепланового прихода на «Эхо». Конец цитаты. То есть он пришел как спаситель цивилизации, как мессия. А к таким у журналистов должен быть совсем другой подход, этих «спасителей» и «мессий» категорически нельзя оставлять без присмотра. И пускать его в эфир в данном конкретном случае со стороны ААВ было просто непрофессионально. Для таких случаев есть формат дебатов, дискуссий, в которых против одного «спасителя человечества» выступает другой, чей рецепт «спасения» в корне отличается.
«Тусовка» и «медиафрения» имеют общее происхождение, и та и другая – порождение путинского режима. Трудно сказать, какая из этих болезней опаснее. «Медиафрения» не имеет ничего общего с журналистикой, поэтому рассчитана на массовую аудиторию, а на образованную публику не действует. «Тусовка» очень похожа на журналистику, поэтому вполне в состоянии сбить с толку тех, кто имеет иммунитет против федеральных каналов ТВ. С исчезновением путинского режима и «медиафрения» и «тусовка» не исчезнут автоматически. Их надо целенаправленно заменять здоровыми тканями журналистики. О том, как это сделать – в одной из публикаций этого цикла.
