Вы, конечно, видели график, из которого следует, что российские СМИ упоминают Правый сектор практически с такой же частотой, как правящую партию Единая Россия. Из этого можно было бы сделать вывод, что ПС и является настоящей оппозиционной партией в соседнем государстве, но мы его делать не будем, поскольку и в нашем государстве такой партии – Правый сектор, по сути, нет. Как в анекдоте, только наоборот: слово есть, а партии нет.
Кто-то не без сожаления заметил: если бы Правый сектор был таким, как его изображает российская пропаганда, Кремль давно был бы уже украинским. У нас же президентский рейтинг Дмитрия Яроша болтается где-то на уровне статистической погрешности – поразительная ситуация, когда визитка в сотни раз популярней владельца. Партийные показатели организации тоже бледные. От того, что несколько маргинальных националистических организаций объединились в одну, их сумма не стала менее маргинальной. «Тризуб 2.0» или «УНСО 3D» - это так же скучно и предсказуемо, как исходный оригинал.
Судя по вниманию, которым награждают Правый сектор, он интересен многим, но нафиг не востребована такая партия и такой президент. Зачем же выстраиваться вслед за радикалами Ляшко или коммунистами Симоненко в общую очередь за политическими пончиками? Янукович встречался напоследок с Ярошем не потому что тот популярный политик или лидер авторитетного объединения, а потому что казался без пяти минут беглому президенту человеком, который способен действовать перпендикулярно всяким договоренностям между политиками традиционного пошиба. И – ломать эти договоренности, если они противоречат народным чаяниям.
Изначально за ПС закрепился образ эдакого спецподразделения Самообороны Майдана: Самооборона защищает, 23-я сотня – нападает. Революция, которая атакует. Так это было или нет на самом деле – не важно. Важно, что именно такое восприятие принесло им нынешнюю славу.
Конфликты с участием Александра Музычко и Андрея Козюбчика, который устроил стрельбу на Крещатике, подпортили имидж и ускорили трудоустройство остальных бойцов ПС в Нацгвардию, а затем, с обострением ситуации на востоке, - в подразделения территориальной самообороны. Правый сектор утратил свою силовую уникальность. Но миф никуда не делся, а в местах боестолкновений – реальных и ожидаемых – даже укрепился. Там «правосеки» даже на самолетах летают. Даже на авианосцах!
Вот что делать в ситуации, когда, с одной стороны, в коллективном представлении, Правого сектора с избытком, с другой, в мире вещей, которые можно потрогать пальцем, - чрезвычайно мало? Ничего не выдумывать и дать людям то, чего они ожидают.
Помните сцену из «Кавказская пленница», когда товарища Саахова пришли судить по закону гор ребята с закрытыми лицами? Считайте это первым изображением Правого сектора в отечественном кинематографе. В дни Майдана, насколько мне известно, похожие сцены с посещением некоторых ответственных лиц имели место. Людям нужна справедливость и, соответственно, тот, кто ее отстоит. Официальные структуры – сами понимаете… Вот и появляется спрос на Робина Гуда, Бэтмена, Шурика, в конце концов.
Правому сектору наплевать бы на скучную политическую рутину и выступить в качестве такого коллективного Бэтмена, тем более что строить эффективную государственную систему защиты мы будем еще долго, и обязательно через задницу. Ниша ого какая. Никому не интересно, что Ярош думает о национальном вопросе, сельском хозяйстве или перспективах черной металлургии. Зато все с интересом ожидали бы, кто получит от него визитку в следующий раз. Нет, никакого самосуда и даже стрельбы по ягодицам бертолетовой солью. Просто довести клиента до дверей прокуратуры. Ну, или какое там учреждение будет актуально по ситуации. И проследить, чтоб дело не заглохло. Я бы такое кино смотрел. И тысячи других зрителей, болельщиков, помощников и активистов.
В ином случае мы увидим неизбежную кончину мифа, кого-то завораживающего, кого-то пугающего. Не по-хозяйски, я считаю.
