В 1999 году этот фантастический триллер мгновенно стал явлением в поп-культуре и с тех пор сохраняет свое влияние на киноиндустрию и любителей кино
Когда 20 лет назад «Матрица» вышла в прокат, интернет все еще находился на ранней стадии развития: он был ограничен возможностями dial-up модемов, браузеров Netscape и загрузочных дисков, которые EarthLink и AOL распихивали по почтовым ящикам по всей стране. Если вам нужен был интернет, приходилось на какое-то время отказываться от телефонной связи, а тех, чьи номера были постоянно заняты, было принято считать безнадежными затворниками. Кинематографисты относились к возможности жизни онлайн с подозрением и ужасом, как например, в фильмах «Разоблачение» или «Стрейнджлэнд». Мир вокруг менялся, но Голливуд лишь предлагал впадать в панику и отключаться от интернета.
Фильм «Матрица» не совсем про интернет – действия в нем происходят в мрачном будущем, примерно через 200 лет – но его создатели уловили основное направление событий гораздо лучше, чем кто-либо еще в то время. Еще в 1999 году невероятные приключения Нео, Тринити и Морфеуса в мире, которым правят машины, воспринимались скорее как технологическая, а не культурная революция, как ультрастильный голливудский триллер, в котором крутая хореография гонконгских боевиков слилась с удивительной гибкостью компьютерной графики. Его влияние проявилось сразу же во внешнем виде последовавших за ним летних блокбастеров, которые пытались повторить его готический лоск и превратили в клише эффекты с застывающими в полете пулями.
Предметы продолжают менять форму в полете и в 2019-м, а «Матрица» уже приобрела статус лакмусовой бумажки, при помощи которой совершенно разные люди с совершенно разными взглядами на жизнь пытаются понять окружающий их мир. Видеоэффекты по-прежнему потрясают, но идеи, заложенные в фильме, укоренились в потерявшей равновесие культуре, где процветают теории заговора, а отдельные личности решают для себя, что реально, а что нет, и что можно назвать свободой в крайне синтетическом, технологическом пространстве, за которым ведется усиленное наблюдение. Нео может «последовать за белым кроликом» в Страну Чудес собственной личности, но сегодня мы все стали гражданами Страны Чудес, сделав ее своим вторым домом, в котором закон всемирного тяготения не действует.
Начав тысячелетие, в котором «появляется» все больше супергероев, «Матрица» создала пророчество, в котором хакер Нео (Киану Ривз) - он же тихий программист Томас Андерсон - становится «Избранным». Он обладает необходимыми умениями для освобождения человечества от машин, поработивших людей и превративших их в батарейки для выработки биоэлектричества. Морфеус (Лоренс Фишберн) рассказывает Нео, что известный ему мир – искусственная конструкция, сложное болеутоляющее, созданное машинами для контроля над людьми. Реальный же мир больше похож на почерневший ад, в котором немногие свободные люди укрылись в подземном убежище, называемом Сион. Агенты, работающие на машины, под командованием Агента Смита (Хьюго Уивинг), хотят уничтожить Сион, и Морфеус, Тринити (Кэрри-Энн Мосс) и остальные члены команды летающего корабле «Навуходоносор» ничего не могут с этим поделать. Лишь Избранный обладает необходимой для этого мощью.
Каждому, кто смотрел «Матрицу», сразу понятно, кто герои, кто злодеи, поэтому не возникает теорий в духе «Галактическая империя права», но это не помешало различному пониманию происходящего у людей с противоположными политическими взглядами. Авторы фильма выступают в поддержку свободы, но у разных людей разные представления о свободе. Он нравится как крайне правым, так и представителям сообщества трансгендеров – и каждый из них видит в нем то, что нужно именно ему. Гибкость стала главным отличительным качеством «Матрицы» – «ложки нет», - узнает Нео, гнешься ты сам – поэтому фильм естественным образом включает в себя одновременно множество интерпретаций.
По существу, фильм можно воспринимать с двух позиций: 1. Известный нам мир – ложь; 2. Известный нам мир изменчив. Первая позиция – ограничена и пессимистична, но она может объяснить, почему понятие «красная таблетка» (в значении «прозреть», «видеть все таким, как оно есть на самом деле») стало столь популярным среди крайне правых, которые привлекают в свои ряды новых членов, демонстрируя им неприглядную правду об окружающей обстановке. Когда вам удается убедить кого-то, что его предположения и ощущения неверны (что все известное им – подчищенная пропаганда), они получают возможность увидеть мир через новую призму, конечно же, подаренную самими «краснотаблетчиками». Именно так функционируют объединяющие теории, наподобие QAnon.
Но идея о том, что мир меняется, кажется более близкой к тому, что создатели фильма, тогда еще братья Вачовски, имели в виду. В течение того времени, что прошло с премьеры фильма, Вачовски сменили пол, а «Матрица», похоже, стала подсознательной отсылкой к тому, что ждет нас в будущем. Многое было сказано о трансгендерной аллегории фильма и о том, что подобное прочтение вылилось в возможность заявлять о себе каким угодно образом, выходя за рамки личности, установленной машинами. Каждый раз, когда Агент Смит рычит «мистер Андерсон», начинает казаться, что он угрожающе подсмеивается над Нео, не позволяя ему отключиться от матрицы и узнать, кем он является на самом деле.
«Существует разница между знанием пути и движением по пути» - это последняя мудрость, которой Морфеус делится с Нео. Эта фраза звучит в кунг-фу зале, но воспринимается как философский подарок, которым Вачовски одаряют своего зрителя. «Матрица», фильм столь глубокий и сложный, сегодня кажется удивительно личным и полным надежды на будущее, что отличает его от современного технофобного кино. Нео потрясен, узнав об антиутопии и ложности мира, но перед ним открываются другие пути, последовав которым он может в большей степени стать самим собой, свободным от чужого диктата. Интернет помог сделать возможным позитивные перемены, и Вачовски поняли это задолго до того, как это осознали другие кинематографисты.
