Действия Зеленского совпадают с национальными интересами страны – да, так тоже бывает. Но теперь, действительно, самое интересное – как ответит Путин на уничтожение влияния своего доверенного лица.
Почему именно фигура Виктора Медведчука вызывает такое повышенное внимание в российской столице, а в Киеве размышляют о том, какой может быть реакция Владимира Путина на введение санкций против лидера ОПЗЖ и его окружения? Ведь в Украине немало и других пророссийских политиков, которым пока что ничего не угрожает? Да и украинские олигархи, как показал опыт последних лет, не прочь вступить в конфиденциальные консультации с Москвой – даже если перед этим они проявляли себя в качестве непримиримых оппонентов российского режима и финансировали из собственного кармана добровольческие батальоны. Почему же именно Медведчук?
А потому, что Медведчук – прежде всего доверенное лицо Владимира Путина, а уже потом пророссийский политик и крупный бизнесмен. И в этом амплуа на украинской политической сцене с ним не может тягаться никто. Дело даже не в политических взглядах Медведчука – схожие с ним политические взгляды имеет огромное количество представителей украинской политической и предпринимательской элиты, о населении я уже даже и не упоминаю.
И дело не в том, что Медведчук – кум Путина. Такие вещи имеют значение прежде всего в украинском, но не в российском политическом контексте. И я бы даже сказал, не в российском бытовом контексте – за долгие годы работы в России я ни разу не слышал, кто чей кум. А вот жены, дети, любовницы и любовники, друзья детства и молодости – это да. Это святое. Это кооператив “Озеро”. Медведчук, разумеется, в этом кооперативе не состоял и дачный домик вместе с Путиным не покупал. Но доверие к нему вполне сравнимо с доверием к членам этого кооператива. То есть это связи на уровне мафии, куда более прочные, чем любое кумовство.
Стоит вспомнить, когда именно Медведчук появился на украинской политической сцене – но не как один из многих игроков, обеспечивающих клановые интересы, а как человек, непосредственно принимающий решения, которые должны были определить будущее Украины на ближайшие десятилетия. Это был 2002 год, когда Кремль завершал свою почти удавшуюся спецоперацию по укрощению украинского президента Леонида Кучмы. Украинский президент после переизбрания на второй срок вздумал было стать “другим Кучмой”, в его окружении появились люди, от кандидатур которых были явно не в восторге в Кремле – например, секретарь СНБО Евгений Марчук или премьер Виктор Ющенко.
И вот тогда целая серия умелых действий превратила Кучму в убийцу журналиста в глазах соотечественников и в друга диктаторов в глазах Запада. Годами выстраиваемый образ человека, способного балансировать между Западом и Россией, рухнул в считанные месяцы. Новый российский президент Владимир Путин оказался куда жестче и злее своего предшественника Бориса Ельцина, с которым Кучма уже научился играть в бесконечные политические шахматы. Но Путину он проиграл просто потому, что Путин с ним не играл ни в какие шахматы – он просто его уничтожал.
И в этот момент Медведчук назначается на должность главы администрации президента Украины. Его задача очень проста – обеспечить плавный поворот страны в “родную гавань”, превращение Украины в российский сателлит. Для Кучмы же он – спаситель, который помогает сохранить власть и остановить нож, по крайней мере, российской гильотины. И Медведчук сразу же проявляет себя как самостоятельный игрок, который устанавливает собственный контакт с президентом России – многих ли глав президентских администраций публично принимает Путин? Именно Медведчук разъясняет Путину и Дмитрию Медведеву механизм украинской преемственности – когда власть передается представителю влиятельного донецкого клана Виктору Януковичу, но вместе с тем изменяется Конституция, чтобы сохранить контроль кланов над новым главой государства.
Тут, скажем сразу, Медведчук просчитался. В Кремле были согласны с кандидатурой Януковича, но не понимали смысла парламентской республики просто потому, что были, вероятно, уверены в управляемости наследника Кучмы из Москвы и не были заинтересованы в контроле киевских кланов. Но на этот просчет Медведчука наложился другой, куда более крупный – непонимание им настроений в народе. Медведчук публично уверял, что Виктор Ющенко никогда не станет президентом Украины, а после первого Майдана фактически ушел из публичной политики. Но отнюдь не из поля зрения Кремля. И когда в 2010 году на президентских выборах в Украине победил Янукович, я услышал от одного из крупных российских чиновников сакраментальную фразу “а следующим вашим президентом непременно будет Виктор Владимирович”.
В ответ на мои уверения, что Медведчук с его тусклой харизмой и склонностью к непубличной работе попросту не избираем, я услышал самодовольное: “Какая разница, избираем, не избираем, если Владимир Владимирович так решил”.
И Владимир Владимирович наверняка так решил. А поскольку он уже считал себя падишахом, которому служит вассал Янукович, то почему бы не сменить вассала на своего, куда более понятного и “социально близкого” человека. Понятно, что Янукович ревновал, так как сам хотел быть любимой женой падишаха, но знаменитая поездка Путина в Крым – когда российский президент заставил себя ждать четыре часа, недолго общался с Януковичем, а потом те же четыре часа пировал с Медведчуком, расставили всё на свои места. И по ходу маневром Януковича с соглашением об ассоциации Медведчук оформился в единственного и безальтернативного лидера “настоящих” пророссийских сил – а как могло быть иначе, когда молодежка Партии регионов разгоняла коммунистические митинги за интеграцию с Россией?
Казалось бы, после Майдана 20013-2014 годов и нападения России на Украину политическая карьера Медведчука должна была рухнуть в одночасье, но нет. Теперь он был интересен Путину именно в качестве конфидента, посредника между Москвой и Киевом, человека, через которого можно передать самый важный сигнал. При этом, как это ни парадоксально, при новом президенте Петре Порошенко Медведчук мог чувствовать себя спокойнее, чем при Януковиче.
И для этого были свои основания. Порошенко не ревновал Путина к Медведчуку, он не хотел становиться любимой женой взбесившегося падишаха. Он хотел с Путиным договориться – и мог считать Медведчука одним из элементов поиска договоренностей о мире. И он не боялся информационной империи Медведчука, так как эта империя была рассчитана явно не на тот электорат, который мог бы поддержать главу государства.
И то, и другое было ошибкой. С Путиным нельзя было договориться, его можно было только немного затормозить путем западного давления и украинского сопротивления – на понимание этой простой истины у Порошенко ушло время. А информационная империя Медведчука оказалась одним из инструментов, задействованных для привлечения пророссийски настроенных избирателей в объятия телевизионного комика Владимира Зеленского.
И тут уже можно говорить об ошибке самого Медведчука. Потому что, став одним из авторов победы Зеленского, он столкнулся с тем, с чем уже сталкивался во времена Януковича – с ревностью, с новой любимой женой падишаха. Зеленский хотел разговаривать с Путиным сам, без посредников, без всяких Медведчуков. В причудливой реальности, которая сложилась в голове неопытного шоумена, война на Донбассе продолжалась потому, что Путину просто правильно не объяснили, хорошо не поговорили, не дали возможности сохранить лицо. Ну и обогащаются на войне, как же без этого.
Когда эта фантасмагорическая реальность рухнула вместе с безумным рейтингом, Зеленский, естественно, стал оглядываться по сторонам и искать виновных. И нашел – в пророссийском лагере, лидер которого продолжает регулярно встречаться с Путиным – и, очевидно, говорить ему что-то такое, что не позволяет Путину понять Зеленского, зато позволяет продолжать войну. Ну и заодно каналы Медведчука полощут Зеленского и уничтожают рейтинг. И, конечно, обогащение на войне – на этот раз святая правда. Так что – ату его!
И это тот случай, когда фантасмагория в голове у Зеленского совпадает с национальными интересами страны – да, так тоже бывает. Но теперь, действительно, самое интересное – как ответит Путин на уничтожение влияния своего доверенного лица. А в том, что он ответит, я совершенно не сомневаюсь. Как точно, предсказать не берусь.
Но могу вывести формулу из недавнего прошлого. Когда после революции в Армении новый лидер страны Никола Пашинян стал преследовать бывшего президента страны Роберта Кочаряна – а это, можно сказать, армянский Медведчук – в Ереване тоже гадали, что предпримет Путин. (А Путин несколько раз “сигнализировал”, а Пашинян делал вид, что не понимает или в самом деле не понимал). Ну и действительно, что он может предпринять против дружественной страны, лидер которой пользуется беспрецедентной поддержкой своих соотечественников? Не воевать же с ней?
Зато теперь мы знаем – что. Пересказывать историю последней войны на Кавказе я не буду, как и не буду напоминать о реакции Кремля на происходившие события. Просто отмечу, что политическое влияние и популярность Пашиняна лежат в руинах, хоть он пока и сохраняет власть.
И в случае с Украиной будут предприняты действия, которые должны будут, с российской точки зрения, оставить в руинах политическое влияние и популярность Зеленского, а заодно стать уроком всем, кто захочет поднять руку на любимцев Владимира Путина. Не реагировать Путин не сможет просто потому, что в противном случае вся система его персонального влияния на постсоветском пространстве, его гарантий безопасности и успеха друзьям Кремля рассыплется, как карточный домик. Он отреагирует, отреагирует обязательно. И именно варианты такого реагирования сейчас и обсуждают в Кремле.
Мы должны быть готовы.
