"Мобилизационный потенциал ЕС" - Алексей Кущ

Или как используется человеческий капитал на различных стадиях социально-экономического развития.

Капиталист присваивает часть добавочного труда своих сотрудников за счет чего формируется добавочная стоимость конечного продукта.

В этом суть буржуазного использования человеческого капитала.

Процесс распредения национального дохода через социальные механизмы устанавливается законом и общественным договором (он может быть и неформальным).

В то же время, в период феодализма, феодал отчуждал у своих подданных не только часть их труда, но и при необходимости и самую жизнь.

Как написал Бодрийяр в Символическом обмене, повторяя Гегеля:

«господин присваивает чужую смерть, а сам сохраняет право рисковать своей жизнью».

Феодализм, вообще, рассматривал труд как "отсроченную смерть условного военнопленного".

В нынешнее время, подобный обмен между обществом и правящими элитами возможен исключительно в формате неофеодализма, потому что никакой общественный договор подобное установить не в силах.

Например, в нашей Конституции написано, что "жизнь, здоровье и достоинство" человека является высшей ценностью, защищается государством и посягательство на данные категории является недопустимым (и это нельзя "поставить на паузу").

Поэтому такой обмен (жизнь за абстрактную идею) возможен лишь на базе тотальной государственной идеологии, принятой обществом, либо на базе сильного религиозного фактора.

Теперь вернемся к Европе.

Ее мобилизационный потенциал в 20 веке базировался либо на государственной идеологии (фашизм), либо на факторе национального государства (национализм).

Но сейчас Европа отошла от сильной государственной идеологии и заменила ее системой общих ценностей. А религиозный фактор вообще нивелировался.

Формат "национального государства" стал анахронизмом, точно также как в 20 веке анахронизмом стало понятие монархии.

Но у таких кластеров как Европа еще недавно был выход в виде технологического преимущества, который возник в конце 20 века, то есть на стадии распада концепции национального государства (сейчас национальное государство в понимании Европы - даже не анахронизм, а что-то "первобытное").

НАТО побеждало не в окопах, а в воздухе, как, например, в Югославии. То есть, за счет технологий, а не "человеческого фактора".

Здесь все закономерно.

ЕС - это свободное общество. Органичное развитие новых технологий возможно в формате свободного общества. Свобода - осознанная необходимость.

Значит мобилизация в Европе может быть лишь добровольной.

То есть Европа может побеждать своих врагов лишь технологически, но не в окопах.

Если Европа перейдет к насильственным мобилизационным практикам, она утратит свободу и демократию.

Потому что невозможно представить избирателя, который на выборах голосует за насильственную мобилизацию.

То есть, способность "воевать в окопах" появится у ЕС не ранее отказа от демократии и свободы.

Но это возможно лишь на базе сильного идеологического фактора. Например, неофашизма.

Или новой религии.

Оба варианта в Европе не реализуемы.

Но даже если представить, что их удалось реализовать, то в таком случае, утратив свободу и демократию, Запад утратит и свободу инновационного творчества, а, следовательно и технологическое преимущество: научится "воевать в окопах", но "утратит небо".

Технологии - это творчество. Творчество - это свобода.

Конечно есть примеры, когда сильный мобилизационный потенциал сочетался с технологическим развитием.

Например, СССР. Но в данном случае, все завершилось и крахом идеологии, и перегревом административного технологического развития.

Пока есть только один успешный пример готовности "воевать в небе" и "воевать в окопах".

Это Китай. У него есть и технологии, и мобилизационный потенциал, и идеология.

Но Китай пока лишен главного - практики применения. А главный критерий истины - практика.

Последняя "мобилизационная война" на Западе - это Вьетнамская война США.

Завершилось тогда все бунтом поколений, хиппи и антивоенным движением. Больше на Западе не экспериментировали.И лишь попытка нарушить этот консенсус привела к протестам в Германии.