Четырнадцать лет назад мы, разумеется, отменили программу «Бесплатный сыр» на канале ТВС.
Наутро после штурма я пришел в прямой эфир на «Эхо Москвы» - и что-то говорил там, выражая осторожный оптимизм по поводу того, что жертв гораздо меньше, чем могло быть…
Формулировка о «блестящей операции спецслужб» была к тому времени уже озвучена Кремлем.
Через несколько минут после того, как я вышел из студии «Эха», в информацию начали поступать катастрофические и нарастающие данные о заложниках, умирающих в московских больницах - без антидота, без ничего…
Я поторопился с оптимизмом: власть была в своем репертуаре.
До телеэфира на ТВС у меня была неделя - вполне достаточно времени, чтобы увидеть и понять размеры и характер этой рукотворной катастрофы - и подробно, пошагово рассказать телезрителям о том, как Путин и Ко «спасали жизни людей».
Смонтировав ту программу в ночь на субботу, утром я улетел в Италию (неделя отдыха была запланирована давным-давно). Туда мне и позвонила Юлия Мучник мучник юлия
- Спасибо тебе, - сказала она. - А то я целую неделю думала, что я сошла с ума…
Ибо целую неделю по всем каналам рассказывали о блестящей операции спецслужб. Убеждая даже лучших из лучших - не верить своим глазам и мозгам.
Потом мне звонили другие - и все понимающе хмыкали, узнав, что я в Италии. Многие решили, что я позволил себе такое - напоследок...
Это, впрочем, и было почти напоследок: летом 2003-го ТВС просто вырубили из эфира.
Финал той программы - перед вами. Интересные чувства испытываешь, когда смотришь на этот текст с дистанции прошедших лет…
«ШЕНДЕРОВИЧ. А пока - некоторые посильные выводы, которые можно сделать из течения последних дней своими слабеющими мозгами. Приоритеты у нас, граждане, окрепли окончательно, вот что я вам скажу. Окрепли и утвердились, кажется, надолго. Правильные, крепкие, проверенные десятилетиями приоритеты. Без дураков, без игрушек в демократию.
Если совсем вкратце, то: вступить в переговоры с Масхадовым – нельзя ни в коем случае, а отравить по случаю собственной принципиальности полторы сотни сограждан – можно, и даже с пользой для рейтинга. Принципы у нас на дороге не валяются, государственность - на вес золота, хранить надо, затаив дыхание. Можно вообще перестать дышать, не страшно. Народу как грязи. На полтораста больше – на полтораста меньше… Не суть. Тем более, перепись прошла, показателей уже никто не испортит… И хватит цацкаться. У нас прямая дорога в будущее!
В подтверждение этой прямизны, в минувший четверг московские власти запретили антивоенный митинг на Пушкинской площади. Раньше разрешали, а теперь – всё! Потому что времена изменились. Теперь, уже полторы недели, всякий, кто заговорит о прекращении войны – это пособник террористов. «Стокгольмский синдром» называется, слышали термин? Всех этих миротворцев террористы зомбировали, вот они и не хотят войны... - понятно?
А я знаю еще один, и довольно массовый, случай стокгольмского синдрома – когда целая страна, попавшая в руки группе хорошо оснащенных силовиков во главе с законно избранным президентом, постепенно проникается его целями и идеалами, и через какое-то время совершенно искренне начинает ему симпатизировать - потому что все равно никуда не деться, так лучше симпатизировать… Впрочем, эту версию мы проверим лет так через… М-да.
А пока что - президент России Владимир Путин высказывается по любимому пункту, борьбе с терроризмом.
ПУТИН (синхрон): «…будущего у террористов все равно нет. И это правда. У них нет будущего. А у нас – есть.»
ШЕНДЕРОВИЧ. Метафора – хорошая вещь. Совсем она была бы вещь хорошая, кабы не реальность. А реальность у нас вот какая. В минувшую среду в Москве похоронили двух детей, маленьких артистов «Норд-Оста», Арсения и Кристину. На двоих им было 27 лет. Так вот, это у них нет будущего, г-н президент. А у вас, видимо, есть. Поэтому меня в настоящий момент сильно интересует только один вопрос: где и когда рванет в следующий раз? Что-то такое многообещающее сказала сотрудница центра переливания крови - людям, пришедшим ее сдать для пострадавших во время теракта. Что-то она знает…
СОТРУДНИЦА (синхрон) «…все, расходитесь. Спасибо всем, нет необходимости сейчас в таком количестве доноров. Приберегите свою кровь до следующего раза...»
ШЕНДЕРОВИЧ. Когда и где будет следующий раз? И что это будет? Детсад в Воронеже? Общежитие в Перми? Не знаю. Россия большая, а защищают ее от мирового терроризма все те же надежные бойцы: Трошев да Патрушев, да федералы, охранявшие Бараева от ареста, да тот милиционер, который бил ногами заложницу, лежавшую без сознания - защита у россиян надежная, остается только ждать. И надеяться, что, может быть, следующим будет не детский сад, а, скажем, Кремль. Потому что в этом случае, может быть, заложников не будут травить газом. И в любом случае, человеческих потерь будет меньше. Счастья вам…»
А в конце программы были, как всегда, куплеты, и среди них один, лучший, работы Сергей Плотов (Sergey Plotov):
«Не хотим Масхадова,
Он исчадье адово.
Доползем до ада мы –
Со своими гадами…»
Доползли, разумеется.
После «Норд-Оста» Путин быстренько доразогнал НТВ, солгав о прямом телеэфире, который якобы ставил под угрозу жизнь заложников (не было никакого прямого эфира во время подготовки штурма: репортаж НТВ вышел в эфир, когда штурм уже заканчивался).
Пипл схавал эту ложь, как схавал все предыдущие и будущие - и когда через пару лет случился Беслан (я не угадал: целью следующего теракта стал не детсад, а школа), - уже ни одна телекомпания не могла подойти близко к месту действия: о происходящем, сидя на далеком отшибе, рассказывала россиянам по ВГТРК будущая федеральная начальница г-жа Симоньян.
«Там что-то происходит…»
И ни одна паршивая овца уже не смогла испортить дружному коллективу россиян картину очередной блестящей операции спецслужб…
