Слава Україні!
Слава захисникам України та усієї сучасної цивілізації!
• Вторая часть перевода статьи бывшего американского дипломата, бывшего специального советника государственного секретаря и бывшего директора комиссии по расследованию терактов 11 сентября, а ныне профессора истории университета Вирджинии Филипа Зеликова, только что опубликованная в научном журнале Texas National Security Review (№7, том 3, 2024) Автор рассматривает два противостояния сил зла и США – противостояние 30-х годов, приведшее к вступлению США во Вторую мировую войну и противостояние конца 40-х -50-х годов, завершившееся Карибским кризисом. Зеликов сравнивает то, что происходило тогда с тем, что происходит сейчас. Его анализ очень важен, поскольку позволяет оценивать нынешнюю ситуацию в мире, противостояние США и демократического мира новой оси зла – России, Китаю, Северной Корее и Ирану с учетом уроков прошлого.
Статья очень большая. Сегодня – вторая часть перевода.
Ссылка на первую часть перевода
* Филип Зеликов «Противостояние другой оси? История, смирение и правильное мышление»
Часть Вторая
«Ранняя стадия холодной войны и следующий этап партнерства враждебных стран
Какими бы ни были взгляды на возможности основанного на сотрудничестве (совместного) мирового порядка после поражения стран «оси», ревизионистское (антидемократическое) партнерство вскоре было восстановлено. Ревизионистов снова объединила оппозиция тому, что они считали репрессивным империалистическим/капиталистическим порядком, возглавляемым Соединенными Штатами, который, как они утверждали, находился в союзе с распадающимися европейскими империями и возродившими реакционные силы в Германии и Японии.
Это антиамериканское партнерство достигло пика в период с 1948 по 1962 годы. Опять же, это было время стратегического оппортунизма, глубоких просчетов, но и быстрых решений, и решительных действий.
Новое партнерство сформировалось после того, как китайские коммунисты победили в гражданской войне в 1948–49 годах. Партнерство сталина и Мао, закрепленное публично, о чем было объявлено в Москве в 1949 году, определенно имело свое наследие недоверия. сталин подстраховывался до 1947 года, а возможно, и позже. Но к 1949 году между сталиным и Мао все было ясно. Позиция сталина была твердо главенствующей. Его сателлиты понимали, что такое партийная дисциплина.
В январе 1950 года сталин решил начать вторжение в Южную Корею. Он вызвал лидера Северной Кореи Ким Ир Сена в Москву, чтобы лично и тайно подробно объяснить свои доводы и планы. Послушайте объяснение сталина о том, как он оценил ситуацию (цитата из стенограммы встречи сталина с Кимом):
«Китай больше не занят внутренними боями и может направить свое внимание и энергию на помощь Корее. В случае необходимости Китай имеет в своем распоряжении войска, которые можно использовать в Корее без ущерба для других нужд Китая. Победа Китая в [гражданской войне] [в 1949 году] важна и с психологической точки зрения. Она доказала силу азиатских революционеров и показала слабость азиатских реакционеров и их наставников на Западе, в Америке. Американцы покинули Китай и не решились бросить военный вызов новым китайским властям. [Эта позиция США удивила Мао Цзэдуна, который ожидал крупного и прямого военного вмешательства США в гражданскую войну.]
Теперь, когда Китай подписал союзный договор с СССР, американцы будут еще более нерешительны в том, чтобы бросить вызов коммунистам в Азии. По информации, поступающей из США, это действительно так. Преобладающее настроение – не вмешиваться. Такие настроения подкрепляются тем, что у СССР теперь есть атомная бомба и что наши позиции укрепились в Пхеньяне.
Однако нам придется еще раз взвесить все «за» и «против» освобождения (Южной Кореи). Прежде всего, будут вмешиваться американцы или нет? Во-вторых, освобождение может быть начато только в том случае, если его одобрит китайское руководство».
Мао одобрил этот план. В советско-китайском планировании этого периода имеются поразительные черты, заслуживающие внимания и размышления. Во-первых, советско-китайское планирование осуществлялось в то время, когда обе страны серьезно пострадали во всех возможных отношениях от недавних войн. В руководящих группах обеих стран были среди других люди, которые стремились сначала залечить такие раны. Эти люди также опасались новых войн, в которых могли участвовать Соединенные Штаты. Эти люди были отстранены (Примечание переводчика: можно вспомнить «ленинградское дело» 1949 года, когда были расстреляны два члена политбюро – председатель госплана Вознесенский и первый секретарь Ленинградского обкома Кузнецов, а вместе с ними множество людей из их окружения. Очевидно, как раз об этих людях пишет Филип Зеликов – ИА).
Во-вторых, темпы советско-китайского планирования действий были удивительно быстрыми и решительными. Блокада Берлина началась в 1948 году. Китайские коммунисты выиграли гражданскую войну в 1949 году, а советский союз в том же году испытал атомную бомбу. Урегулировав неудавшуюся блокаду Берлина, Сталин заключил оборонительный союз с Мао.
И, наконец, они запланировали три крупные операции в Восточной Азии в 1950 году: вторжение Северной Кореи на Юг, при этом Китай пообещал поддержать эту игру в случае необходимости; китайское вторжение на Тайвань позднее в том же году; и революционная война против французов в Индокитае с использованием китайских возможностей, советников и оружия.
В 1950 году Соединенные Штаты вынуждены были вступить в войну в Корее, блокировали атаку на Тайвань с помощью своих военно-морских сил и с неохотой решили поддержать французов в Индокитае. Вашингтон отменил свои предыдущие решения, принятые в 1949 году, о том, что он не будет делать ничего из перечисленного.
Эта американская решимость, возможно, удивила сталина. У него был шанс оценить это и провести переоценку. Он и Мао также начали усердно думать о том, что, по их мнению, будет грядущим возрождением японской или немецкой военной мощи.
Реакцией сталина было удвоение ставок. В сентябре 1950 года сталин решил, что Китай должен присоединиться к Корейской войне и победить американцев. Сам Китай будет защищен от американской контратаки альянсом с советским союзом.
Мы можем еще раз подслушать, как сталин оценил эту новую ситуацию, написав очень секретное письмо Мао (цитата из письма):
«1) США, как показали корейские события, в настоящее время не готовы к большой войне;
2) Япония, чей милитаристский потенциал еще не восстановлен, не способна оказать военную помощь американцам;
3) США будут вынуждены уступить в корейском вопросе Китаю, за которым стоит их союзник — СССР…;
4) по тем же причинам США придется не только отказаться от Тайваня, но и отказаться от идеи сепаратного мира с японскими реакционерами…
Конечно, я учел и то, что США, несмотря на свою неготовность к большой войне, всё равно могут быть втянуты в большую войну из престижа, что, в свою очередь, может втянуть в войну Китай, а вместе с этим втянуть в войну и СССР, который связан с Китаем Пактом о взаимопомощи. Следует ли нам этого бояться? По моему мнению, не следует, потому что вместе мы будем сильнее США и Англии, в то время как другие капиталистические государства Европы (за исключением Германии, которая сейчас не в состоянии оказать никакой помощи Соединенным Штатам), не представляют серьезной военной силы. Если война неизбежна, то пусть она будет вестись сейчас, а не через несколько лет, когда японский милитаризм будет восстановлен в качестве союзника США».
Преодолевая острые разногласия между членами китайского руководства, Мао пошел на реализацию плана вступления в войну. Китайское наступление удалось сдержать с трудом. США всерьез задумались об эскалации в Азии с использованием ядерного оружия и мобилизовались для подготовки к третьей мировой войне.
Затем, как уже говорилось, в январе 1951 года сталин ускорил планирование неизбежного вторжения в Югославию. Позже в том же году сталин взял паузу.
Казалось, что в 1951 и 1952 годах медленно устанавливалось напряженное равновесие. Почему? Возможно, это было следствием новых поражений Китая в Корее. Возможно, помогли масштабы помощи Югославии со стороны США и НАТО. Кроме того, на Западе была проведена масштабная и быстрая мобилизация для всеобщей войны, широкомасштабное развертывание американского ядерного оружия, а также была проявлена решимость Запада, выразившаяся в назначении Дуайта Эйзенхауэра и Бернарда Монтгомери руководителями вновь мобилизованных сил НАТО.
Противостояние возобновилось в 1958-1962 годах. Растущая напряженность между советским союзом и Китаем усугубляла опасность, поскольку каждая из этих держав хотела показать, что именно она является истинным лидером мировой революции. Пекин угрожал войной за Тайвань и помогал спонсировать возобновление войны в Индокитае. Москва угрожала войной за Берлин - чтобы выиграть битву за будущее Германии и показать, что ядерные угрозы Америки в защиту своих союзников были пустыми. Только в конце 1962 года (время Карибского кризиса – ИА), когда Москва отступила от края пропасти, угроза третьей мировой войны начала отступать.
Антиамериканская лига сейчас
«Сейчас все меняется и меняется очень быстро». Эти слова путин произнес через год после того, как начал полномасштабное вторжение в Украину. В некоторые периоды истории события словно ускоряются. Моя рабочая гипотеза заключается в том, что в начале 2022 года антиамериканское партнерство пребывало в приподнятом настроении. Они считали, что с 2014 года их различные ограниченные наступательные действия сработали и что Запад можно подкупить или разъединить.
В 2022 году у противников свободного мира был свой «выход в свет». Но это был плохой год для них. Свободный мир в тот год преуспел.
Однако в 2023 году его противники выступили гораздо лучше, особенно по их меркам. Они это чувствуют. Они также ощущают импульс нарастающей волны насилия по всему миру.
Курс на 2024 год еще не определен. Еще слишком рано судить о том, как будет развиваться война в Украине или на Ближнем Востоке.
При своих нынешних лидерах главные противники Америки - Китай и Россия - являются по сути ревизионистскими державами. Их лидеры считают себя людьми судьбы, со своими ценностями и историческими перспективами, совершенно отличными от социальных метрик, которыми пропитана большая часть мира. В последние два года они, Иран и Северная Корея активизировали совместную работу по устранению слабых мест в оборонно-промышленных базах друг друга, причем Россия - самый активный предприниматель в этой области.
Все они чувствуют себя зажатыми в рамки расширения американской мощи, которую они считают хрупкой, хотя и грозной в отдельных ее частях. Все давно готовятся к великой расплате. Они задаются вопросом: Настало ли время? Если не скоро, то когда?
Можно представить себе относительно благополучный вариант, при котором продолжающиеся конфликты не усугубятся в течение 2024 или даже 2025 года. Есть экономические проблемы. Во всех противоборствующих странах, особенно в административном и деловом классе, есть фракции, чье мировоззрение узконаправленно и принципиально инерционно. Их взгляды могут показаться нам разумными.
Однако в истории было немало случаев, когда диктаторы поступали не так, как казалось бы должны поступать с точки зрения разумных, хорошо информированных сторонних специалистов. И, как заметил один глубокий историк, «диктаторы, которые окружают себя культом своей личности, как правило, уходят в свой собственный мир, подтверждая свои заблуждения последователями, которые их окружают».
По умолчанию при оценке намерений государств принято выдвигать гипотезы о позиции правительств и делать обобщения об их национальных интересах. Однако во всех соответствующих правительствах есть фракции, которые могут в корне расходиться во мнениях о том, каковы эти интересы, как их следует отстаивать и какие риски следует принимать.
Эти фракционные дебаты трудно увидеть или оценить сторонним наблюдателям. Их результаты часто выкристаллизовываются оппортунистически и непредсказуемо вокруг чьего-то предложения или какого-то внешнего события, которое заставляет сделать выбор.
Соединенные Штаты не владеют стратегической инициативой в нынешнем конфликте. Они реагируют на решения других, которые их аналитики могут не предвидеть и не понимать. Американские и союзные планировщики могут надеяться на лучшее и планировать худшее.
Под категорией «лучшее» скрываются два сорта относительно благодушных ожиданий, которые не обязательно совпадают. Первый заключается в том, что противники Америки считают, что у них и так все неплохо. Они считают текущие тенденции удовлетворительными. Они будут наблюдать, как ослабевает и дробится украинское сопротивление, как Запад устает и ссорится, как Израиль разрывается на части. Тем временем они будут продолжать наращивать свою мощь.
Или, возможно, кто-то считает, что противники США отрезвлены недавними неудачами, проблемами внутри страны и демонстрацией решимости США и их союзников. Они считают нынешние тенденции неудовлетворительными, но терпимыми. Поэтому они, возможно, решат отступить, примириться с режимом санкций, позволить российско-украинской войне утихнуть и укрепить свои позиции в Евразии и на глобальном Юге.
Оба этих вида обнадеживающих аргументов правдоподобны. Они настолько правдоподобны, что, скорее всего, уже озвучиваются группировками в Пекине, Москве или Тегеране.
Однако некоторые группировки во враждебных странах, вероятно, придерживаются иного мнения. Нынешние тенденции приводят их в ярость. Эта категория русских и иранцев не видят выхода из «тюрьмы». Перспектива тупиковой ситуации в борьбе с главными противниками кажется им невыносимой. Китайцы видят медленное наращивание сил союзниками США в своем окружении, перевооружающуюся Японию, медленно мобилизующийся Тайвань и американские планы высокотехнологичного противодействия и сдерживания. Эти вражеские группировки будут искать свои собственные правдоподобные ходы.
В категории «худшего» я полагаю, что при нынешних тенденциях путин довольствуется тем, что ведет борьбу с Украиной, силы которой истощены и измотаны, а экономика находится в упадке. путин пока не видит причин для того, чтобы считать, что он должен завершить войну.
Почему это так важно для ситуации за пределами Украины? Война в Украине уже создала более подвижную стратегическую среду. Она уже привела к заметному сокращению рядов с обеих сторон.
путин уже побывал в Тегеране для личных конфиденциальных бесед с лидерами Ирана, где с приходом к власти Ибрахима Раиси в июне 2021 года начался период активизации отношений с другими членами новой «оси», того, что в Иране считают фронтом «сопротивления». Беседы Путина с Си, безусловно, носили «стратегический» характер (по определению российского правительства).
Я считаю, что антиамериканское партнерство, вероятно, решило удвоить усилия. Вероятно, они всерьез готовятся к периоду серьезной конфронтации. Мое мнение об этом основывается на анализе истории, изложенной выше, а также на некоторых ключевых оценках Москвы, Тегерана, Пекина и - в меньшей степени - Пхеньяна.
Си и путин считают себя людьми всемирно-исторической судьбы. Они считают себя способными на решительные стратегические действия. Си причисляет себя к Мао и сталину. путин вызывает в памяти Петра Великого. В Китае, России и Иране информационная среда и среда принятия решений являются закрытыми.
В Китае, России и Иране министерства пропаганды уже готовят население к войне, большим жертвам и экзистенциальной борьбе. Россия становится гипермилитаризованной. В Китае наиболее заметны полные залы кинотеатров, в которых показывают грубые послания в виде популярных и дорогостоящих фильмах, которые были преднамеренными правительственными проектами, таких как «Битва у озера Чанджин» (самый кассовый китайский фильм всех времен), его недавнее продолжение (также один из самых кассовых фильмов всех времен) и «Красная река» (лучший фильм прошлого года).
Российские лидеры считают, что теперь они находятся в состоянии войны с «Западом». Теперь они относятся к этому как к экзистенциальной борьбе.
Лидеры Ирана также считают, что они ведут экзистенциальную борьбу за выживание революции у себя дома, в то время как они также вовлечены в войну с Израилем. Я считаю, что некоторые иранцы накопили столько обиды и ненависти, что готовы пойти почти на все, чтобы добраться до Израиля.
Намерения Северной Кореи выглядят целеустремленными, но, как обычно, непрозрачными. Моя рабочая гипотеза заключается в том, что они готовятся к периоду конфликта и размышляют о потенциальных возможностях сыграть важную роль.
В каждой столице есть аргументы в пользу сдерживания с одной стороны и, с другой стороны, в пользу большей воинственности. Более воинственные фракции, вероятно, спорят и рассуждают о том, как перевернуть стол переговоров.
Перспективы Пекина одновременно и самые важные, и самые сложные для оценки, поскольку его правительство явно стремится к политике «мирного сосуществования» с Соединенными Штатами. Я думаю, что, скорее всего, в Пекине считают, что делают ставку на период эскалации конфронтации.
Видение «Сан-Франциско»
4 декабря 2023 года посольство Китая в Вашингтоне разослало письмо некоторым американцам, в котором объясняло мнение их правительства о только что завершившемся саммите с президентом Джо Байденом в Сан-Франциско. Китайцы считают саммит «историческим», он «способствовал формированию ориентированного на будущее видения Сан-Франциско».
В китайской версии они предлагают путь взаимного уважения. Каждая сторона может «сосуществовать в мире и стремиться к взаимовыгодному сотрудничеству». Байден, как пояснили в посольстве, похоже, согласился. Он сказал им, что Соединенные Штаты «не стремятся к новой холодной войне, не пытаются изменить китайскую систему, не стремятся возродить свои союзы против Китая, не поддерживают «независимость Тайваня» и не намерены вступать в конфликт с Китаем».
Со своей стороны, Китай заявляет, что готов выполнить свою часть концепции Сан-Франциско. Китай надеется, что Соединенные Штаты сделают то же самое, включая то, что они «будут придерживаться принципа «одного Китая» и прекратят вооружать Тайвань.
В 2023 году китайские лидеры сделали стратегический выбор, заменив вызывающих «воинов-волков» мирными предложениями, протягивая оливковые ветви, приглашая к взаимному сотрудничеству и мирному сосуществованию. В рамках этой стратегии бремя выбора перекладывается на Соединенные Штаты и другие страны, которые должны решить, принимать ли эти предложения.
Эта китайская формулировка их «видения Сан-Франциско» имеет поразительное и жуткое сходство с «духом Кэмп-Дэвида». Эта фраза, советского происхождения, возникла в сентябре 1959 года. Это был первый год второго Берлинского кризиса. Эйзенхауэр делал все возможное с помощью дипломатии, чтобы ослабить опасность войны. Он пригласил Хрущева в Соединенные Штаты, в Кэмп-Дэвид - в знак уважения. Хрущев согласился, полагая, что сможет убедить Эйзенхауэра уступить по Берлину. Эйзенхауэр не уступил, но его слова были обнадеживающими, они были направлены на крупную международную конференцию, запланированную на весну 1960 года в Париже.
Тогда Советы рассказали миру о «духе Кэмп-Дэвида»: они объяснили, что предлагают Америке и всему миру «мирное сосуществование». Что означало мирное сосуществование? Оно означало прекращение империалистическо-капиталистических войн, признание того, что наличие ядерного оружия их исключает. Оно означало принятие и признание итогов Второй мировой войны, включая легитимность коммунистической Восточной Германии. Оно означало прекращение оккупационных режимов. Иностранные войска могли быть выведены из обоих немецких государств. Империалистическо-капиталистическое правление находилось в процессе свержения революционными силами по всему миру. Неимущие во всем мире претендовали на свое законное место. Но это был естественный, неизбежный исторический процесс, и он не был поводом для международной агрессии или вмешательства.
Дух Кэмп-Дэвида продержался около шести месяцев. Стало очевидно, что Запад не уступит свою позицию по Берлину в противостоянии, имевшем глобальное значение для обеих сторон. Парижская конференция, состоявшаяся в мае 1960 года, растворилась в ярости. Многие сторонние наблюдатели не видели смысла в том, что Хрущев не согласится на статус-кво в Берлине. Но по-настоящему опасные фазы противостояния были еще впереди.
Похоже, что сейчас Пекин делает предложение, поразительно похожее на то, которое в свое время сделала Москва. Они предлагают мирное сосуществование, если только «США выработают правильное отношение к Китаю, будут видеть в нем партнера, а не соперника». И опять же, как мне кажется, китайцы предпочтут, чтобы бремя выбора - по вопросу о статусе Тайваня - было возложено на Соединенные Штаты.
Американцам может показаться, что именно китайцы являются нарушителями спокойствия, пытающимися нарушить статус-кво. Таков был аргумент Джона Кеннеди в адрес Хрущева во время их единственной встречи в Вене в июне 1961 года. Хрущев не согласился. Он и восточные немцы лишь отстаивали свои законные права, как объяснял он. А Соединенные Штаты, по его мнению, хотят оспорить это и начать войну.
«Вы пытаетесь нас унизить», - говорил Хрущев. «Вы говорите о своем престиже, но не принимаете во внимание наш престиж». Когда Кеннеди остался непреклонным, Хрущев предупредил его: «Пусть война произойдет сейчас, а не позже, когда появятся еще более ужасные виды оружия».
Сегодня лидеры Китая с уважением относятся к американскому военному и технологическому потенциалу. Но они, похоже, не уверены в победе ни при каком сценарии. Эти опасения не должны нас успокаивать. Похоже, они вполне серьезно относятся к планам администрации Байдена по созданию альянса и наращиванию оборонного потенциала. С их точки зрения, мобилизация противника под руководством Америки уже началась.
Китайские аналитики могут предложить несколько причин для того, чтобы предпринять необходимые действия скорее раньше, чем позже. Их действия не приведут к геополитическому разрыву, поскольку, по их мнению, этот разрыв уже произошел.
Они видят, что Америка уже энергично организует, с определенным эффектом, свою глобальную коалицию, чтобы навязать сдерживание и стратегическое разъединение с помощью технологий и торгового контроля. Пока, в условиях военного времени, европейские правительства подчиняются американцам, хотя многие из их бизнес-лидеров с этим не согласны.
Китайцы также могут увидеть, что американцы и европейцы чувствуют себя экономически и финансово неустойчивыми. Они будут опасаться инициировать конфликт, который немедленно вызовет апокалиптический глобальный финансово-экономический кризис. А если такой кризис и случится, то китайские лидеры могут посчитать, что они способны пережить его лучше. Они уже помогают создать параллельную мировую торговую систему, в которую войдут Россия, Иран, Северная Корея и другие жертвы американских санкций.
И, конечно же, они не могут не заметить, что кризис в Украине заставил Америку впасть в шок и начать усиленно наращивать свою оборонно-промышленную базу. Для Китая это тревожное развитие событий. Американцы могут изменить свои возможности по производству высокоточных боеприпасов дальнего и среднего радиуса действия. Но для этого американцам потребуется некоторое время. Даже дополнительный год или два могут иметь значение.
Кроме того, Япония перевооружается. Это может иметь огромные последствия. Но на это тоже потребуется время. Китайским лидерам японский поворот может показаться особенно зловещим. Япония также преодолела исторические обиды, которые препятствовали тесному военному и разведывательному сотрудничеству с Южной Кореей.
Сейчас у американцев накопилось огромное количество уже одобренных продаж оружия Тайваню. Однако на данный момент почти ничего из этого не было поставлено. Китайские лидеры предпочтут, чтобы ничего из этого никогда не было поставлено. Американцы закрепили за собой запланированные базы на Филиппинах. Но они еще не готовы их использовать. Американцы организуют новые военные комбинации и учения со своим партнерством AUKUS, «четверкой», Японией и Южной Кореей.
А как же насчет самого важного партнера Китая? Сейчас власть путина кажется прочной. Но это не может продолжаться бесконечно. На данный момент твердая позиция путина означает, что Китай может рассчитывать на евразийский резерв стратегических ресурсов, который путин представляет, особенно нефти.
Пекин, вероятно, считает, что раскол Восточной Азии против него уже сформировался, и враждебные силы начинают набирать силу - особое беспокойство вызывает Япония. Привлечение США партнеров в 2022 и 2023 годах, вероятно, изменило представление китайцев об их выборе. Эти успехи американской политики могут укрепить позиции фракций, призывающих действовать скорее раньше, чем позже.
Новизна позиции Америки
За год до Перл-Харбора, 14 декабря 1940 года, посол США в Японии Джозеф Грю написал длинное письмо своему старому другу Рузвельту. Грю был знаком с Рузвельтом еще со школьных времен в Гротоне. Он был единственным в мире послом США, который открывал свое письмо президенту словами: «Дорогой Фрэнк».
«История показала, - писал Грю, - что маятник в Японии постоянно качается между экстремистскими и умеренными позициями». Грю считал, что «разборки», похоже, приближаются - «главный вопрос заключается в том, будет ли нам выгодно провести эти разборки раньше или позже».
Более месяца спустя, 21 января 1941 года, после своего знаменательного обращения к нации 29 декабря, Рузвельт нашел время, чтобы отправить длинное письмо своему старому другу. Для Рузвельта «основополагающей идеей было то, что военные действия в Европе, Африке и Азии - это части единого мирового конфликта».
Подробно остановившись на некоторых последствиях, Рузвельт заключил: «Я излагаю свои мысли так подробно, потому что проблемы, с которыми мы сталкиваемся, настолько обширны и настолько взаимосвязаны, что любая попытка даже изложить их заставляет думать в терминах пяти континентов и семи морей. В заключение я должен подчеркнуть, что, поскольку наша проблема - это проблема обороны, мы не можем разрабатывать жесткие и быстрые планы. С каждым новым событием мы должны в свете существующих на конкретный момент обстоятельств решать, когда и где мы можем наиболее эффективно мобилизовать и использовать наши ресурсы».
С течением времени и в разных условиях правительство США разрабатывало планы, которые если и являются «жесткими и быстрыми», то в совокупности могут оказаться неустойчивыми в нынешней глобальной ситуации.
Соединенные Штаты должны быть в состоянии удвоить свои усилия в Европе, в то время как в Азии и на Ближнем Востоке они должны пересмотреть способы «наиболее эффективного привлечения и использования наших ресурсов. Это мнение не продиктовано абстрактными представлениями о региональной важности. Оно продиктовано практическим анализом стресс-тестов.
Для стран «оси» (30-х годов – И.А.), даже когда в их рядах появился советский союз, их основной потенциал военного производства и близко не стоял с потенциалом мобилизованных Соединенных Штатов. И они никогда не обладали значимым потенциалом для нападения на США. В 1937-41 гг. и в 1948-62 гг. американцы считали, что в случае мобилизации их военное производство будет подавляющим и что их возможная ударная мощь безгранична.
Американцы привыкли считать свою оборонную позицию могущественной. Гражданское население смотрит новости о далеких войнах и болеет за ту или иную команду, но они всегда далеко. Смирение приветствуется в принципе. Но его трудно применить на практике. Трудно не только из-за высокомерия или самодовольства. Это так трудно, потому что люди тонут в информации и комментариях. Это действительно трудно, когнитивно и институционально трудно, держать открытой дверь в пустоту того, чего мы не знаем, и адаптироваться к меняющимся обстоятельствам.
Китай готовится к войне. Я не говорю, что он стремится к войне. Но публично и в скрытом порядке китайская коммунистическая партия мобилизует свою страну для войны.
В последние 10 лет Китай упорно работает над подготовкой и уточнением планов мобилизации национальной обороны. Эта тема неоднократно привлекала личное внимание Си. Похоже, он не удовлетворен. Но он и его советники могут сравнить свою приверженность и готовность к общенациональной мобилизации с аналогичной ситуацией в Соединенных Штатах.
Один из уроков украинской войны для них - неглубокий и хрупкий характер американской оборонно-промышленной базы. Китайские производственные мощности сейчас превосходят и Соединенные Штаты, и Европу вместе взятые.
Кроме того, трое из этих наших противников обладают многочисленными запасами ядерного оружия. Еще один, Иран, находится на грани его создания. Пакистан, который нельзя назвать дружественной страной, тоже обладает большим количеством ядерного оружия. Все государства, обладающие ядерным оружием, считают, что теперь они смогут сдерживать американские атаки на свои страны. Все они - включая Иран - считают, что фактически неуязвимы для вторжения. Поэтому они могут чувствовать большую свободу в разработке и ведении ограниченных войн.
Американцам могут быть представлены новые сценарии, омраченные ядерной опасностью, в связи с интересами, которые большинство из них не слишком волнуют. У большинства ныне живущих американцев уже нет ощутимой памяти о поле боя или национальной уязвимости. Масштабы потрясения американских чувств 11 сентября в какой-то мере доказывают это, а для молодых американцев это уже туманная история. Противники США верят, справедливо или нет, что они сильнее, а их общества жестче, готовы выполнять приказы и справляться с трудностями лучше, чем американское общество».
