Какой может быть реформа образования и новые технологии обучения в школе, как научить детей справляться с избытком информации и почему «журналистика» – это не модно
Если люди не умеют отличать правду от фейка, ведутся на пропаганду и не перепроверяют информацию, значит, они не умеют работать с фактами. Или же их этому не научили. «Телекритика» поговорила об этом с основателем корпорации и лицея «Гранд», бизнесменом, писателем и ученым Владимиром Спиваковским.
О работе с информацией
Современные учителя должны лучше ориентироваться в море информации и учить этому детей. Взрослый лучше ребенка знает, что и как нужно искать, какой выбирать поисковик, какие ключевые фразы вводить, как их комбинировать, каким сайтам доверять.
Работа с информацией – это процесс, обычный алгоритм. Добыть, распознать, проанализировать, отфильтровать, преломить, отразить, проверить, верифицировать, обогатить и применить. Убедиться, что все получилось неправильно, по алгоритму вернуться к первому пункту и проделать еще 5-6 итераций.
Расхожая фраза о том, что «всему можно научить в интернете» – неправильна. Потому что ребенок не в состоянии самостоятельно разобраться в поисковых запросах и их фильтрации. Он просто растеряется. Взрослый же может ему помочь. И сейчас (впервые в истории) учитель получил право сказать ученику, что он не знает, сколько цилиндров есть в каком-нибудь двигателе, но предлагает ребенку вместе найти эту информацию в интернете, то есть пройти всю цепочку работы с информацией.
Это и есть процесс обучения. Знаете, что происходит потом? Ученик бежит домой и рассказывает маме, какой классный у него учитель, а на следующий день он бежит в школу и предлагает учителю вместе поискать что-нибудь еще. Так учитель учит ребенка учиться.
О противостоянии пропаганде и информационному потоку
Есть два вида обучения: формальное и неформальное. Можно, конечно, сделать урок по антипропаганде, попросить детей раскрыть тетради и записать тему. Но это будет малоэффективно. Дело нужно делать между делом.
Мы учим детей неформальным вещам. Тому, что нужно делать списки дел, потому что они позволяют приоритизировать и выделять важное. Тому, что нужно уметь вычеркивать из жизни лишнее и знать, что это лишнее. Это касается ненужных вещей в квартире, на столе, это касается и жизненных ситуаций.
Если у тебя много информации и много дел, то надо быстро сжаться: сделал – переключился, сделал – переключился. Так работаю я, и этому учу других. Также у нас есть уроки счастья, харизмы и чувств. И это тоже о приоритетах в жизни и, соответственно, о приоритетах в работе с информацией.
Ежедневно на вашу и мою голову обрушивается водопад информации. И если вы находитесь внутри этого водопада и попытаетесь с ним справиться, вы утонете. Но если сфокусироваться, если развивать клиповое мышление (которое незаслуженно ругают), то с информацией можно справиться. Это единственный способ разгрузить мозг.
О реформе образования
В XXI веке детей нужно учить совсем по-другому. К примеру, мы разработали гипермаркет знаний, в котором выложили интегрированные кейсы, заменяющие уроки по предметам, которые всегда были скучны детям. Это позволяет дать максимум знаний в сжатое время.
Детей нужно готовить к компетизму, когда у человека есть все возможные навыки и знания, несколько компетенций, которые помогают ему стать личностью с более высокой капитализацией.
Для детей нужно реформировать систему образования. И не только в стране, но и во всем мире. Как сделать реформу образования эффективной? Нужно получить ответы на 7 базовых и ключевых вопросов:
1
Зачем учиться?
Сделать карьеру, много зарабатывать или другие цели? Без понимания этого все остальное теряет смысл.
2
Чему учиться?
От цели, которую вы выбрали, зависит набор необходимых для ее достижения знаний.
3
Как учиться?
Какие технологии использовать: мел, тряпку, доску, старые журналы XIX века или гаджеты?
4
Где учиться?
В школе, университете (то есть в кельях, классах), в интернете, парке, за границей, в библиотеке?
5
Кто будет учить?
Учителя уже безнадежно устарели перед учениками. Ученики быстрее соображают, знают, где искать информацию, а учителя до сих пор боятся на кнопки нажать. Поэтому учителя должны поменять свою роль и функции. Они должны быть не наукодателями, но тьюторами, штурманами, коучами или менторами.
6
Сколько это стоит и кто платит?
Я в бизнесе уже 30 лет и люблю все считать. Вы удивитесь, но калькуляцию того, сколько должно стоить образование, никто не составлял. Нет сметы на систему образования. На образование дают проценты от ВВП. Но это не говорит о том, насколько эффективно расходуются средства.
7
Какие результаты мы получим?
Какие знания должны быть у 17-летнего подростка после окончания школы? Какая его капитализация: что он умеет, знает, хочет? Школа должна готовить к тому, чтобы ученик после выпуска уже чего-то стоил, ведь он может и не захотеть учиться в вузе. Школьники сейчас умеют делать веб-сайты, кодировать, у них подвешен язык и они могут продавать по телефону. А есть те, кто владеет техникой 3D-печати. Институт не каждому нужен. Такие же результаты по капитализации могут быть и у школы. Могут быть и у страны.
Даже самые богатые страны (такие как США, Норвегия или Япония) не довольны своими системами образования. Потому что время меняется, детей учить нужно, а ответов на эти 7 вопросов у них нет.
Цели реформирования системы образования в разных странах сильно отличаются. В Америке цель – быть лучшей страной в мире по всем параметрам. В Англии – чтобы в бюджет Великобритании ежегодно поступало не менее 50 млрд фунтов стерлингов от иностранных студентов. В Польше – выровняться со всей Европой. В Финляндии, Сингапуре и Малайзии – сделать систему образования лучшей в мире.
А в Украине – чтобы все сдали «ЗНО». Вы чувствуете амбицию страны? Чувствуете разницу целей?Страна должна ставить амбициозные цели или реализовывать один из трех вариантов:
1. Косметический ремонт (покрасить стены, поменять парты и заменить учебники, форму, не писать красными чернилами и отменить домашние задания). Может ли это быть реформой? Почему нет.
2. Существенная смена всех элементов образования. Вместо учебников – компьютер, вместо мела и доски – интерактивные методы обучения, вместо простых учителей – тьюторы и менторы. И это тоже может быть реформой.
3. Создать систему образования мирового уровня. Я понимаю весь пафос этих слов, но тем не менее. Это возможно и я знаю примеры. Я своих учеников всегда учу: нужно целиться в луну. И даже если ты в нее не попадешь, ты будешь вращаться среди звезд. Ты также можешь целиться в урну и попасть в нее, но возле урны будет вращаться и ваша жизнь.
О журналистике
Время сейчас непростое, информацию часто искажают. И самым востребованным жанром в журналистике является docutainment – смесь документалистики и развлечений. И вы никогда не распознаете, где фактаж, а где воображение и домыслы.
Мир живет всем новым. Кто раньше думал о дронах или биткоинах? Но именно о них сейчас надо писать и об этом будут читать. Мир живет дополненной реальностью. Мы же не ощущаем реальности и не знаем, что происходит вокруг нас. Мы не знаем, что происходит на Донбассе, в политикуме, с горячей и холодной водой.
Реальность уходит в прошлое, и никто в этом не виноват. Никого уже не интересуют ваши статьи, основанные только на фактах. Читателю еще нужно дать пищу для ума. Аналитика тоже неинтересна. Теперь важнее синтез, важнее конструирование и сочетание несочетаемого. Когда последняя строка в абзаце, как контрапункт в музыке, запоминается, переламывает, подтверждает или уводит в сторону.
В отрасли есть проблема: люди меньше читают, журналисты слабее пишут. Вы думаете, что это потому, что плохо детей учат в школе. В основном вы правы. Однако, это только верхушка айсберга. Нужно понимать, что вообще собой представляет журналистика.
Само название вашей профессии стало архаичным, ведь журналы уже плохо продаются, и люди перестают ими зачитываться. А вы по-прежнему называетесь журналистами, как в XIX веке. В прежней парадигме журналистики вас учат тому, что уже никому не нужно, никто не читает и не пользуется.
Слова имеют значение. Поэтому надо переименовать профессию и добиться того, чтобы она звучала по-новому, с новыми акцентами, видением будущего, чтобы само слово привлекало людей читать. Около журналистики есть такие профессии, как копирайтер, рерайтер, и из этих названий примерно понятно, чем занимается человек.
Как могла бы называться ваша профессия по-новому, чтобы привлекать, быть броской и яркой? Есть слово «cool» и профессия могла бы называться coolwriter. Новое название принесло бы новые смыслы, шаблоны и другую стилистику письменности: никаких вводных слов, короткие предложения, много прямой речи, перескакиваний, динамики, обилие глаголов. Словом, американистический текст.
Я понимаю всю пафосность и фантастику того, о чем говорю. Но люди привыкают ко всему, и к новым терминам в том числе.
